Мучения Минти Мэлоун

— М-м-м… Да, — промямлила она. — Конечно, хочу, Минти. У тебя так ховошо получается.

— Софи! — рявкнул Джек из кабинета. — Разбери, наконец, эти чертовы факсы. Вдруг там что-то важное!

Софи тайком болтала с кем-то по телефону и тихонько хихикала. Я встала и разобрала факсы, которых накопилась уже целая куча. Пресс-релизы дефиле и предпремьерных показов, приглашения на новые спектакли и кинофестивали, сообщения от агентов третьесортных звездочек и горы рекламы от издательств. Пока я разгребала эту кучу, факс пронзительно запищал, и показалось новое сообщение: «Суббота, бар „Кенди», вечеринка только для девушек! Вход в вечерних платьях». Вечеринка только для девушек? Наверняка там будет весело. В моем состоянии, когда шарахаешься от мужчин как от чумы, нет ничего лучше. Может, Эмбер пойдет со мной. Записав адрес бара, я опять принялась за реплики Мелинды.

— О'кей, все готово. Еще я придумала пять вопросов о праве голоса наследственных пэров.

— Спасибо, Минти, — просияла она. — Ты соквовище.

Вернувшись на место, я принялась за свои записи. Темой очередного репортажа было усыновление детей. Просматривая статьи, мысленно перебирая полезные контакты и кандидатов для интервью, я вспомнила о Хелен, которая никогда не скрывала, что ее удочерили. Не согласится ли она выступить в программе? Я позвонила в магазин. Трубку взяла Анна, помощница.

— Извините, — сказала она. — Хелен только что вышла.

— Хорошо, перезвоню завтра, — ответила я.

— Завтра ее не будет, — сообщила Анна. — Она уезжает на выходные. Поэтому и ушла пораньше.

— Здорово.

— Да. Она едет в Париж.

— Что ж, прекрасно. — Положив трубку, я подумала: «Так и есть. Хелен и Джо встречаются». Но мои размышления прервал Уэсли, который звонил из студии. Он был в отчаянии:

— Ты не подойдешь помочь мне?

Настроение мгновенно испортилось, окончательно. И тут я сказала себе: «Все, хватит! Довольно помогать другим. Больше я этого делать не буду. Надоело. Конец!»

— Уэсли, я очень занята.

— Но у меня завал. Не укладываюсь.

— Как-нибудь справишься.

— Без тебя я не смогу, — проныл он. О боже!

— И сколько у тебя лишнего времени? — смягчилась я.

— Немного.

— Сколько?

— Ну… примерно полчасика. — Полчасика? Господи! Программа длится всего сорок пять минут.

— Слушай, мне некогда, — ответила я. — Мне нужно обзвонить тысячу человек. Готовлюсь к репортажу.

— Пожалуйста, Минти, — канючил Уэсли. — Это в последний раз. Обещаю. И ничего не говори Джеку. У него стресс. Целый день крутит пленку в руках.

— Господи… Послушай, Уэсли. Я только что закончила исправлять реплики для Мелинды, а ведь это твоя работа.

— Знаю, Минти. Но я ничего не успеваю. Прошу тебя, Минти… — затянул он, — у тебя так хорошо получается.

— Но…

— Ты так быстро монтируешь.

— Слушай, мне нужно…

— Мне без тебя не обойтись.

— О… — Проклятье! Проклятье! Черт! — Хорошо, — прошипела я. — Но это в последний раз, Уэсли, — голос мой приобрел необычную твердость. — Ты слышишь меня? В последний раз! — И я швырнула трубку, а, подняв глаза, заметила, что все уставились на меня так, будто видят впервые.

— О, Минти, я знал, что ты не откажешь, — проблеял Уэсли, когда через пять минут я открыла дверь студии. Его блеклые голубые глазки затуманились от благодарности. — Ты такая милая, Минти, — повторял он, а я с упавшим сердцем оглядывала гору не отредактированной пленки. — Правда, Минти, из всех моих знакомых ты самый милый человек.

Октябрь

— Пожалуй, он на самом деле был милым человеком, — послышался голос Эмбер.

Я сняла пальто. Как обычно, она висела на телефоне. Наши телефонные счета сравнимы с государственным долгом Вануату.

— Понимаю, — серьезным тоном продолжала она. — Ужас какой. — Ужас? О чем это она? Обычно я не подслушиваю, но тут мне стало любопытно. Я пошла на кухню и поставила чайник.

— Да-да… ужасная трагедия, — сказала она. Трагедия? Да что стряслось? О чем она говорит?

— Да, точно, — подтвердила кузина. — Насмерть. — Кто-то умер? Что произошло? — На шоссе Ньюпорт-Пагнелл, — спокойно уточнила она. — Да-да, рядом с «Маленьким поваром». Врезался в аварийный грузовик. Зазевался, наверное, и все. Да… кошмар. Ну, я всегда говорила, что он не умеет водить машину. Хорошо, что не вышла за него, ведь там могла быть и я!

Чарли? Она говорила о Чарли. Это же ужасно. Ужасно.

— Да, жуткая трагедия, — повторила она. — Но чего в жизни не бывает.

— Эмбер, Чарли… погиб? — в ужасе спросила я, когда она положила трубку.

— М-м-м, нет, — виновато созналась она. — Не совсем.

— Но ты только что кому-то говорила, будто он умер. Я слышала.

— Ну… — она хитро прищурилась. — Я немного преувеличивала.

— Он пострадал?

— Нет-нет, я так не думаю.

— Попал в аварию?

— М-м-м… на самом деле нет.

— Эмбер, тогда почему ты сказала кому-то, что Чарли мертв? — Я была в шоке.

— О, просто притворилась, что он умер, — раздраженно бросила она. — Мне так легче пережить разрыв, понимаешь.

Это уже ни в какие ворота не лезло.

— Эмбер, — рассвирепела я. — Мне кажется, тебе не следует говорить знакомым, что Чарли умер, пока он жив.

— Ну, знаешь, — обиделась она. — Для меня он мертв.