Мучения Минти Мэлоун

— Нет, мы должны решить ее немедленно, — не отступала Софи. — Дошло до того, что «Телегид» потешается над нами. Мы, единственные из радиостанций, до сих пор используем пленку.

— Софи, — начал Джек, осторожно подбирая слова, — если уж бог наделил тебя блестящим интеллектом, не придумаешь ли ты, где нам взять денег на все это чудесное новое оборудование?

— Я попвошу дядю Певси! — подпрыгнула Мелинда. — У него на текущем счету тви миллиона. — Тут она громко рыгнула. — Ой! Пвостите! — хихикнула звезда радиоэфира. — Газы, — она похлопала по необъятному животу.

— Думаю, переход на цифровое оборудование — наша главная задача, — проводила свою идею Софи. — Мы стоим на пороге нового столетия. Нового века. — Ее глаза горели почти религиозным рвением.

— Я же сказал, что решу эту проблему, — процедил Джек, не скрывая раздражения. — Но сначала нам нужно увеличить рейтинг. Почему? Потому что мы должны привлечь…

— Радиослушателей, — усталым хором откликнулись мы.

— Которые привлекут…

— Рекламодателей…

— Которые обеспечивают наш…

— Доход!

— Вот именно. Готов выслушать ваши предложения.

— Послушайте, я не могу больше ждать, — не выдержала Софи. Она уже была на грани. — Мы как динозавры, — сокрушалась она. — Надеюсь, все помнят, что с ними произошло!

— Софи! — голос Джека источал ледяную надменность. Я поняла, что сейчас он укажет смутьянке ее место. — Позволь напомнить тебе, кто тут главный.

— Понимаю, но…

— Это я. И мне решать.

— Да, но…

— Поэтому прошу, не испытывай мое терпение.

— Хорошо, но…

— И не стоит учить меня, что делать.

— Да, но мы должны идти в ногу со временем, адаптироваться…

— Заткни свой рот!

— Что?..

— Заткнись! Заткни свой рот. Понятно?

Наступила короткая тишина. Все потеряли дар речи. Софи залилась краской и в слезах выбежала из комнаты. Мы смущенно ерзали в креслах и переглядывались, повергнутые в крайнее недоумение.

— Господи, как гвубо! — прошептала Мелинда на ухо Уэсли. И была права. Невероятно грубо. Джек в последнее время часто срывался. Может, Софи и вела себя вызывающе, но она же совсем зеленая. И самое главное, она была права.

— О'кей, продолжим совещание, — сказал Джек глухо. И, хотя голос у него был спокойный, лицо все пошло красными пятнами. — Продолжим, — со вздохом повторил он. — Надеюсь, у вас есть интересные предложения.

Диарея? — вопрошал встревоженный голос, перекрывая звук спускаемой воды.

Я уставилась в тарелку с индийским супом.

Все время бегаете в туалет?..

Я отодвинула тарелку с супом и принялась ковырять слипшиеся макароны.

Избавьтесь от диареи — примите «Банг»!..

— Минти, здесь свободно? — Это был Джек.

Я кивнула. Он сел за столик, поставив перед собой поднос с сэндвичем и кофе. Вид у него был усталый и напряженный, как обычно.

— Софи в порядке? — спросил он.

— Да. Кажется, да.

— Не стоило мне так срываться, — покаялся он. — Но она меня вконец достала.

— Хм…

— Строит из себя деловую женщину, — ворчал Джек. — Иногда мне кажется, что она слишком серьезна для радио «Лондон».

— Не уверена, — возразила я. — Сдается мне, вы плохо ее знаете.

— Я был с ней безобразно груб? — вдруг спросил он и впился в меня просительным, чуть ли не умоляющим взглядом.

— Ну, не совсем… — И тут я вспомнила, что говорили на семинаре. — Да. Безобразно.

— Ничего не могу с собой поделать, — вздохнул он. — Терпение уже не то, что прежде.

И это было правдой. Несмотря на свой колкий юмор, Джек всегда оставался на редкость приятным человеком. Под маской невозмутимости скрывались блестящие способности руководителя. Теперь он стал холодным и раздражительным. Но что хуже всего, безразличным.

Он задумчиво сжевал сэндвич с сыром и ветчиной. Потом обхватил голову руками.

— Джек, у тебя все в порядке?

— Нет, — буркнул он. — Нет.

— Я могу помочь?

Он улыбнулся, пристально посмотрел мне прямо в глаза и покачал головой, отводя взгляд.

— Слишком поздно, — в его интонациях слышалась усталость. — Ничего уже не поделаешь. Приходится признать, что я совершил чудовищную ошибку.

— О, уверена, можно поговорить с Софи и все объяснить. Она поймет, — успокоила я. — Софи, конечно, любит командовать. Она же слишком молода и просто не понимает, что…

— Дело не в Софи, — произнес он. — А в Джейн.

Джейн? Его жене, с которой он прожил восемь месяцев? Из груди Джека снова вырвался вздох. И только я собралась спросить, не хочет ли он поговорить об этом — ведь мы с Джеком всегда были очень близки, — как он сам продолжил:

— Мои падчерицы, Иоланта и Топаз. Они превратили нашу жизнь в настоящий ад. — Он судорожно сглотнул. — Прошлые выходные были худшими в моей жизни.

— О господи…

— Они меня ненавидят, — прошептал он.

— Разве можно тебя ненавидеть? — не поверила я. Он горько улыбнулся, потер виски кончиками пальцев:

— Как видишь, можно. Они усмотрели во мне смертельного врага. И так было с самого начала. Я соперник, и меня презирают. Издеваются всеми возможными способами.

— Джейн не встает на твою сторону?