Мученик (ЛП)

— Мы слышим неправильный шепот, — он начал. — Времени мало, и мы слышали, что они говорят, но Шейн сказал, чтобы мы не слушали. Мы не следуем правильным ответам. Мы должны сопротивляться прошлому, пока не стало слишком поздно. Слишком поздно для Воссоединения.

Он снова победно улыбнулся, глядя прямо в камеру. Он всем давал понять говорил прямо к ним. Они должны понять на сколько это было важно.

— Я нарисовал карту — сказал он, указывая на своё тело. — Я не знаю этого ли хочет Шейн, но я смотрел на Обелиск, смотрел, а потом нарисовал. Мы должны изменить наши пути и учится, чтобы понять это, — сказал он. Он смущенно покачал головой. Он сбился где-нибудь?

— Или же не понять, — сказал он.

Это было как двое внутри него, борются чтобы завладеть им, и он уже не был уверен, кем из двух он был на самом деле и кого надо слушать он.

Обелиск приковал его взгляд через иллюминатор. Он долгое время смотрел как тот пульсирует. Он посмотрел на свою левую ладонь, затем на правую и медленно свёл их перед собой.

— Воссоединение, — сказал он.

Он указал на Обелиск через иллюминатор, затем указал на символы на своём теле. — Мы должны понять его — сказал он, хотя часть его кричала на него, чтобы он остановился. — Сейчас важна только одна вещь, учиться у него. Это путь. Мы должны понять его, а не уничтожить.

Он отошел и выключил видео. Он так устал. Его голова болела. Ему нужно было отдохнуть. Он хотел отдохнуть минутку и затем направиться домой.

Он лёг на пол.

Он чувствовал и жар и холод. Его голое тело чувствовало себя неестественно на гладком полу. Медленно он сворачивался в себя, пока не стал похож на шар, и начал дрожать.

В конце было короткое мгновение ясности, когда он понял, что устал из-за того, что исчезал кислород, когда он осознал, что что-то ещё контролировало всё, что он сделал, всё, что он сказал. Но к тому времени как он понял это, было уже слишком поздно что-то делать. Сейчас я поднимусь, подумал он. Я поднимусь и пробурю обратный путь на поверхность. И тогда я разберусь в этом беспорядке.

Через некоторое время он потерял сознание.

Вскоре после этого он умер.

Часть третья ПЕТЛЯ ЗАТЯГИВАЕТСЯ

22

— Как давно это было? — спросил Полковник.

— Слишком давно, — сказал Таннер; его лицо было изможденным, а голос — хриплым. — Уже порядка сорока восьми часов.

Он не спал почти два с половиной дня. Большую часть этого времени он провел, пытаясь вступить в контакт с F\7. Было несколько отдельных коротких периодов, мгновений, когда все каким-то образом выравнивалось, что позволяло сигналу пробиться. И как он полагал, в эти мгновения команда батисферы также могла его видеть. Но это никогда не продолжалось достаточно долго, чтобы можно было с ними связаться. И когда он уже был готов сдаться, появился сигнал, транслируемый по всем частотам. Ему удалось заполучить лишь короткие фрагменты, слишком короткие. Но другие перехватили и иные части трансляции с остальных каналов. Команда Таннера собрала столько, сколько смогла и пыталась упорядочить всё это вместе, что бы сформировать что-нибудь. Он полагал, что к этому времени у них уже есть кое-что и потому связался с Полковником, но они все еще продолжали работу.

— Могут ли они быть все еще живы? — спросил Полковник.

— Мы уже знаем, что один из них мёртв.

— Хеннеси?

— Нет, Данте, — сказал Таннер.

Он потёр глаза. Вот уже несколько дней его мучила головная боль, возможно, даже недель. Он начал чувствовать, что не может вспомнить, когда её не было.

— Неожиданно, — сказал Полковник.

Таннер кивнул.

— Мы всё еще не знаем, что случилось, но мы знаем, что он мёртв.

Он сбросил файл с материалом на экран Полковника, наблюдая как тот на другом конце линии принимает его. Таннер знал, что там было: вызывающее ужас изображение, на котором было запечатлено, подпертое на командном кресле, расчленённое туловище, прямо перед ним аккуратно сложены в кучу его конечности. Голова была раздроблена и деформирована, она едва ли напоминала человеческую.

— Это обрывок одной из передач, которые нам удалось сберечь. Собственно, последнее, имеющееся у нас, изображение.

— Откуда ты знаешь, что это Данте? — спросил Полковник.

Полковник был крепким человек, думал Таннер: его голос был таким же, как и раньше, словно он смотрел на чью-то свадебную фотографию. Таннер прокрутил участки изображения на его мониторе.

— Здесь и вот здесь вы можете увидеть небольшое количество волос. Они запеклись в крови, но мы вполне уверены, что это волосы.

— А, да, — сказал Полковник, — теперь вижу.

— Хеннесси был лысым, — простодушно пояснил Таннер.

Полковник откинулся в кресле, задумавшись.

— Что произошло? — спросил он.

Таннер пожал плечами.

— Что-то пошло не так, — сказал он. — Больше мне сказать нечего.

— У тебя есть какие-нибудь предположения?

Таннер вздохнул.