Мученик Саббат

Этот Вибресон хорошо действовал в плохой ситуации. С наступлением ночи его силы затормозили атаку Кровавого Пакта вдоль Улицы Бразена и кварталов Стеклянной дороги. Бригады смерти, среди которые он скрывался весь день, сейчас окопались и заняли позиции.

Снайпер сел на бордюр позади горящего дома, всего лишь в нескольких сотнях метров от яростного сражения, и вытащил свой планшет. Он изучил карту на маленьком экране, так же, как прослушивал вражеский канал.

Отряд Кровавого Пакта прошел мимо него, и он проигнорировал их. Наступила ночь, и это был его час, время раствориться в тенях и пойти вперед. Ночь могла предоставить ему возможность подойти на расстоянии выстрела к его цели, и тогда ему надо будет только ждать, тихо и неподвижно, как труп, пока не настанет момент.

Саул переключился на канал своей стороны и недолго послушал. Офицеры, используя имя Магистра для устрашения и обещаний, запрашивали больше бронетехники, чтобы она атаковала укрепления на Улице Бразена и уничтожила их.

Саул улыбнулся. Это было нехорошо. Имперцы очень хорошо укрепились. Их линия должна была держаться довольно долго.

Она бы выстояла против такой силы. Против физической атаки.

Но Саул был очень опытен в искусстве войны. Их оборона не выстоит против страха и замешательства. Ни на мгновение. Страх и замешательство должны сделать за минуту то, на что потребуется целый день полной бронетанковой дивизии.

Он переключился обратно на Имперский канал. Он ждал слова — Барабанная дробь. Имперцы – эти бедные дураки – так любили свои кодовые названия. Они думали, что так умны. Они никогда не упоминали Вибресона лично, но именно «Барабанная дробь» это и означала. Барабанная дробь была нужна на Улице Кастена. Барабанная дробь передвигалась с двенадцатым взводом к Перекрестку Рейвенора. Разрешит ли Барабанная дробь перемещение двенадцатого взвода СПО к Акведуку Сеспре?

Идиоты. Это была игра детей, пытающихся спрятать правду от взрослых. Это всегда была ошибка Имперцев. Они всегда считали армии варпа отбросами, и всегда думали, что они тупые.

Где была сейчас Барабанная дробь?

— Барабанная дробь, это Часовой. Ответьте.

— Часовой. Ситуация?

— Сильный обстрел. На пересечении Бразен и Филипи. Запрашиваю поддержку.

— Держитесь, Часовой. Посылаю первый и второй к вашим позициям через пять. Здесь ураган дерьма на IV. Часовня Киодруса под непрерывным мощным огнем.

— Принято Барабанная дробь. Справитесь?

— Ожидайте.

Саул посмотрел на свой планшет. Он снял правую перчатку и повел своим, обезображенным шрамами, средним пальцем по линии Принципал IV. Он держал свой правый указательный палец у ладони. Это была единственная часть его рук, которая не была ритуально шрамирована. Все-таки это был его рабочий палец.

Часовня Киодруса. Вот она. Храм, возведенный в честь какого-то командующего засранца, который был рядом со Святой в давние времена. Очевидно, он это заслужил.

Сайл поднялся на ноги и засунул планшет в набедренный карман. Он надел перчатку и поднял свой лонг-лаз.

Ему понадобилось двадцать минут, чтобы пройти по окраине квартала, избегая свои собственные войска так же, как и вражеские, до того, как он попал на Принципал IV.

Он мог видеть часовню, высокое, горделивое место из тесаного камня. Ее фасад был весь в дырах от снарядов. Перекрестный лазерный огонь хлестал перед ней. Дым застилал ранний ночной воздух.

Саул пересек широкое авеню, держась пригнувшись, и снес одним ударом дверь дома с петель. В здании было затхло и грязно. Вонь от разлагающегося дерева стояла на каждом этаже.

Снайпер прошел пять пролетов и вломился в комнату. Взглянув на окно, он понял, что вид наружу был немного неправильным, и он вернулся и поднялся еще на этаж выше.

Лучше.

Он поднял окно и зафиксировал его ножкой стула.

Затем он подготовился.

Саул прикрепил свой прицел. Он жужжал и моргал, пока картинка не стала нормальной. Зеленая с черным, подсвеченная, с высоким разрешением. Он поводил прицелом. Передняя часть часовни. Боковая. Аллея сбоку от нее. Баррикады. Теперь он увидел мерцание яркого света лазерного огня. Дульные вспышки нескольких пушек. Он подстроил чувствительность прицела.

Он видел фигуры. Имперцы. Темные кляксы. СПО и Полк Цивитас, разместившиеся за укреплениями, невидимые с улицы позади хороших укреплений, но, эх, такие уязвимые с его высокой точки обзора.

Где ты, Барабанная дробь?

— Барабанная дробь, это Часовой. Срочно ответьте!

— Слышу вас. Часовой. Сейчас немного заняты.

— Они сильно наступают, Барабанная дробь.

— Черт возьми, я сказал, подождите!

Сайл опять поводил прицелом. Фигуры. Подносчик боеприпасов, с трудом взбирающийся на баррикаду, нагруженный коробками. Медик, склонившийся над скорченным телом. Три стрелка в укрытии, стреляют. Вокс-офицер, стоящий на одном колене, протягивающий трубку вокса.

Протягивающий трубку вокса человеку, чей язык тела явно говорил о гневном разочаровании.

— Ну привет, Барабанная дробь,— мягко сказал Саул на Низком Готике, посмеиваясь про себя от того, как это звучит.