Мучимые ересями

— Вряд ли вы одиноки в этом, отче, — сухо заметил Хэлком. — С другой стороны, в некотором смысле это только подчёркивает то, что я говорил ранее о нашей потребности в защищённой сети связи. И, честно говоря, в том, что, я полагаю, вы могли бы назвать «явочными домами», где те, кто открыто нападает на силы отступников, могли бы почувствовать себя в безопасности между атаками. Что-то такое, где они смогут собраться и восполнить свою веру и духовную целостность, прежде чем снова пойти на встречу с раскольниками.

— Да. — Банар кивнул, сначала медленно, но с нарастающим энтузиазмом. — Да, милорд, я понимаю. И как бы мне ни хотелось самому нанести один из этих ударов, совершенно очевидно, что мой долг — служить как можно более эффективно. Не говоря уже о том, что, насколько мне известно, вы единственный законный епископ, оставшийся во всём Королевстве. Таким образом, любой человек, истинно преданный Матери-Церкви должен, очевидно, поставить себя под ваше руководство.

— Я верю, что в этой проклятой «Церкви Черис» священнослужителей, которые в глубине души согласятся с вами в этом вопросе найдётся много больше, чем мечтают Кайлеб и Стейнейр, —— жёстко сказал Хэлком. — И то, что они хранят свою веру в тайне, надёжно спрятанной — это хорошо, по крайней мере сейчас.

Банар кивнул, и ноздри Хэлкома раздулись. Затем он слегка встряхнулся.

— Тогда так, отче, — сказал он более оживлённо. — Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, но могу сказать вам, что у нас в Черис есть по крайней мере один или два довольно богатых сторонника. Некоторые из них готовы поставить это богатство на службу Храмовым Лоялистам. Очевидно, мы не можем допустить, чтобы кто-то из них внёс слишком большой вклад.

Банар выглядел немного смущённым, и Хэлком покачал головой.

— Подумайте об этом, отче, — терпеливо сказал он. — Маловероятно, что кто-то вроде Волны Грома не составляет список людей — особенно богатых или влиятельных — которых он мог бы заподозрить в симпатиях к Храму. Если значительный процент богатств одного из этих богатых подозреваемых внезапно исчезнет, это вызовет всевозможные тревожные звоночки в мозгу Волны Грома. Поэтому очень важно, чтобы любой вклад в наше дело был тщательно скрыт и не настолько велик, чтобы явно повлиять на богатство жертвователя.

Банар снова закивал, а Хэлком откинулся на спинку стула и поднял обе руки ладонями кверху.

— К счастью, мне удалось установить контакт с несколькими людьми — некоторые из них в Теллесберге, некоторые нет — которые готовы направлять «благотворительные пожертвования» через различные конвенты и монастыри в наши руки. Это, честно говоря, было бы величайшей услугой, которую Святой Хэмлин мог бы оказать нашему делу в настоящее время.

Никто на Сэйфхолде ещё не изобрёл заново термин «отмывание денег», но Хэлком знал основы этой практики назубок.

— Конечно! — быстро сказал Банар.

— Подумайте хорошо, отче, — предостерёг Хэлком. — Вероятность того, что рано или поздно Волна Грома или один из его шпионов найдёт что-то, что может привести его к вам, определённо существует. И несмотря на всё ханжеское отрицание Кайлебом «репрессивных мер», он также ясно дал понять, что любой, кто встанет на путь поддержки вооружённого сопротивления Короне или коррумпированному режиму Стейнейра в Церкви, столкнётся с самыми суровыми наказаниями.

— Я не в восторге от идеи мученичества, милорд, — мрачно ответил Банар. — Но, впрочем, и не боюсь этого. Если Бог пожелает, чтобы я умер, выполняя Его работу, тогда я буду благословлён больше всех других людей.

— Истинно так, отче, — тихо сказал Хэлком, его глаза потеплели. — Это истинная правда. На самом деле, именно вера в это позволяет мне вернуться в «пасть дракона», как вы выразились. И рано или поздно Кайлеб и Стейнейр — и, да, даже сейджин Мерлин — обнаружат, что никто не может окончательно победить людей, которые помнят об этом. И когда они обнаружат это, они также обнаружат, что отчитываются перед Богом и Лангхорном, и это, отец Азвальд, то, что им не понравится.

Февраль, 893-й год Божий

.I.

Черайас,

Королевство Чизхольм,

Черисийская Империя

— Доброе пожаловать Черайас, Ваше Величество.