Мучная война

— Вы правы, темная ряса с капюшоном является надежнейшим прикрытием, когда хочешь остаться неузнанным.

— Я опасаюсь, что Луи похитили, и это похищение связано с моей поездкой в Австрию. Мой мозг уже заработал в этом направлении.

Бурдо вздрогнул.

— Вы подвергались опасности; так я и знал!

— Потом я вам все в подробностях расскажу. Сейчас же…

— Не могу поверить, что Луи добровольно не сообщил отцу мотивы своего поступка, — вмешался в разговор Ноблекур; когда он повернулся к друзьям, стали видны его покрасневшие глаза. — Не верю, что он может быть столь скрытным, и по-прежнему полностью ему доверяю.

Николя встал и протянул руку старому другу.

— В тот день, когда я переступил порог этого дома, я оказался под одной крышей с мудростью и добротой…

— Теперь, — продолжил Ноблекур, — попробуем успокоиться и рассуждать логически. И запасемся терпением. Не сомневаюсь, Бурдо поставил на ноги всю нашу полицию, которой так завидуют в Европе. Будем ждать новостей, и те не замедлят на нас обрушиться.

Бурдо кивком поддержал его.

— Господин Ленуар, господин де Сартин и господин де Вержен хотели встретиться с вами сразу после вашего приезда. А королева, как говорят, трижды спрашивала, когда вы вернетесь.

Покопавшись в секретере, Ноблекур вытащил оттуда два письма и протянул Николя.

— Доставлены несколько дней назад. Исчезновение Луи так взволновало меня, что я о них совершенно забыл.

Николя узнал привычный маленький квадратик цвета морской воды и беспорядочный почерк Эме д’Арране. При виде его, несмотря на царившее в голове смятение, на сердце у него потеплело. Другое письмо заинтриговало его: почерк незнакомый размашистый, с длинными вертикальными линиями, ложившимися под таким большим углом, что казались скорее горизонтальными; темно-красная, почти черная печать. Сунув письмо Эме в карман, он попросил друзей извинить его и, отойдя в сторону, со священным трепетом сломал загадочную печать. Внутри лежала еще одна записка, тоже запечатанная. При виде герба и почерка ему стало дурно, и ему снова пришлось сесть. Обменявшись тревожными взорами, Бурдо и Ноблекур окружили его.

— Дурные известия?

— Прошлое стучится в мою дверь, и я не знаю, что уготовано мне судьбою.

Глава IV НАРОДНЫЕ ВОЛНЕНИЯ

Я только что прочел шедевр Тюрго. Похоже, мы наконец-то обрели и новые небеса, и новую землю!

Вольтер

Взор Николя затуманился; он тяжело вздохнул.

— Это письмо от моей сестры, Изабеллы де Ранрей. Сами понимаете, сколько волнений… Я поднимусь к себе переодеться. Затем я отправлюсь к Ленуару, а завтра с раннего утра поеду в Версаль. Пьер, мне бы хотелось, чтобы вы вместе со мной отправились на улицу Нев-Сент-Огюстен. Можете быстро найти экипаж?

— Надеюсь, вы с нами поужинаете? — спросил господин де Ноблекур. — Полагаю, и вы тоже, Бурдо? Я пригласил Лаборда. Только друзья! Вы сможете отвлечься от мрачных мыслей. Все домашние отправились к вечерне в Сент-Эсташ, они хотели помолиться за… Но все будет подано вовремя. Вы же знаете Катрину!

— Если бы я отказался, вы были бы вправе счесть меня неблагодарным.

С тяжелым сердцем он поднялся к себе в комнату. Сев на кровать, он развернул письмо Изабель и принялся читать: