Мудаки под контролем. Как справиться с трудными людьми на работе

Порой прямота кажется лишней. По природе своей мы склонны смягчать информацию о неприятных вещах. Мы помещаем тревожные факты между более позитивными мыслями. Именно этому я учила вас, когда речь шла о Нарциссе. Но в случае с это приносит вред. Такое часто происходит с психиатрами. Иногда увлеченного, уважаемого, решительного доктора вызывают в кабинет заведующего отделением после какого-нибудь происшествия. И он настолько переживает из-за необходимости сделать врачу замечание, что начинает и заканчивает беседу комплиментами. А пару предложений о неприятном инциденте втискивает в середину разговора. И выходит следующее: «Джон, я вызвал тебя, чтобы сказать, как отлично ты в отделении. Твой профессионализм просто поражает. Я не представляю нашего отделения без тебя. Слышал, что сегодня ты запустил телефоном в интерна.

, это какое-то недоразумение. В общем, спасибо тебе за твою прекрасную работу».

Это очень подходит для Нарцисса, потому что позволяет сообщить неприятное известие, не вызывая гнев сотрудника. Но такая стратегия противопоказана . Он всегда чует подвох. Каждое ваше слово будет переосмыслено, препарировано и вывернуто наизнанку. «С чего бы ему осыпать меня комплиментами? Он это серьезно? Что на самом деле значат его слова? Только ли в отделении меня ценят? А в больнице в целом? И откуда он знает про «недоразумение»? А ему известно о том, как повел себя этот интерн? Они что, объединились против меня?» И так далее, и тому подобное.

Это именно та ситуация, когда меньше — значит лучше. Говорите минимум , но пусть каждое ваше слово имеет четкий, ясный смысл. Не растекайтесь

по древу. Краткие утверждения — простые объяснения. «, твое высказывание по поводу демократов нас напугало. Нам крайне неприятно дальше работать с тобой». Все, точка.

В конце концов, высказываясь строго, но без осуждения, вы способствуете укреплению доверия. Любой конфликт с сотрудником, одержимым теориями заговора, при отсутствии должного доверия может привести лишь к усилению отчуждения, дезорганизации и паранойи. Суть в том, чтобы быть откровенным, но не давать повода для

. Вместо того чтобы спорить с их убеждениями, четко обозначайте . Можно согласиться с утверждениями Подозрительного, но одновременно предложить другой вариант развития событий. Доказать, что остальные сотрудники не испытывают к ненависти, трудно. Но можно постараться объяснить, что комментарии скорее были связаны с обстановкой в коллективе и не относились конкретно к нему.

Ему может казаться ненормальным, когда кто-то ведет себя дружелюбно, ведь во враждебном мире такое поведение почти всегда обманчиво. По тем же причинам обычно отвергают помощь, видя в ней скрытую опасность.

И хотя я считаю, что наше общение всегда должно быть четким и искренним, именно в отношении это особенно важно. Даже когда поведение их становится угрожающим и порождает серьезные проблемы, все равно нужно объяснять, откуда берется непонимание.

У меня есть неоспоримое преимущество, когда дело касается Подозрительных: я много лет проработала в психиатрической клинике с больными, страдающими параноидной шизофренией. Поэтому со знанием дела подчеркну важность прямого, ясного общения. В случаях с тяжелыми больными я наблюдала положительные изменения, напрямую связанные с таким общением, даже при бесконечном обсуждении одних и тех же вопросов. Особенно остро я почувствовала это, наблюдая одного молодого человека — как в больнице, так и за ее пределами. У него была навязчивая идея, что за ним следит ФБР. Он послушно следовал всем советам врача и держался довольно стабильно. У него был узкий круг друзей и спокойная работа в ателье. Одержимость идеей слежки была всепоглощающей, но благодаря терапии и лекарствам оставалась преимущественно у него в голове и не осложняла ему жизнь. И, хотя он был убежден, что ФБР прослушивает все его разговоры, он мог даже посмеяться над моими утверждениями, что это лишь симптом болезни.

Внезапно его стабильность была нарушена реальностью. То ли новости о террористических атаках, то ли очередные шпионские истории воскресили мысли о заговорах. Это его подкосило. Вследствие острой реакции на подобные новости он полностью уходил в себя, раскручивая свою паранойю. В такие моменты ему требовалась госпитализация и усиленный контроль, пока он не возвращался к нормальному состоянию.