Мудрецы. Цари. Поэты

Таттабубу отдай отдай отдай мне алую рану сладкую спелую потаенную персиковую косточку твою!.. Уйю! Уй!.. Алые косточки персиковые дев жен люблю?..

Я дервиш отрок странник святой аллахов художник Камолиддин Бехзад, а дев жен люблю! люблю! люблю!.. У!..

…Ай Камолиддин Бехзад пыльный отрок дервиш захожий! Откуда ты? Откуда ты? Откуда ты?..

Айя! Я дочь песков Таттабубу я вздрогнула я встретила я увидела тебя на бухарской сумеречной дороге, я гляжу на ноги крепкие цепкие босые твои! на глаза спелые вольные открытые текучие твои! на руки необъятные немые твои — а они хотят взять вынуть тело мое из глухого кокона мавзолея паранджи?..

Ай Камолиддин ты хочешь вынуть меня из паранджи?..

Ты хочешь алчешь тело чужой жены?..

Иль не знаешь Клятвы Пророка о женах?

Иль?.. Святой художник?.. Иль?..

Ай Камолиддин и что мне бежать из паранджи?..

Аллах охрани!.. Охрани стены, дувалы, тюрьмы-зин-даиы, темницы, чачваны, чадры, паранджи!.. Аллах охрани тайны свои!.. И что без них человек?.. Прах!.. Песок!.. Пыль!..

Но!

Но пойди пойди дервиш странник отрок Камолиддин пыльный мой на бухарский базар пойди!..

И там осень и там сумерки уже и лежат неоглядные несметные лианые пыльные плоды моей Бухары!..

Камолиддин дервиш возьми купи мне арбузов термезских кровавых напоенных! возьми мне файзабадских дашнабадских тучных необъятных рубиновых гранат! возьми купи мне афганских перцев жгучих красных как глаза моих туркменских гонных пенных загнанных ахалтекинских кумысных скуластых кобылиц! возьми возьми купи мне напоследок красномясых терпких мирзачульских хивинских долгих долгих густых тяжких неизлитых как мои груди дынь дынь дынь!

Камолиддин дервиш святой аллахов художник возьми купи мне напоследок кровавых арбузов гранат перцев дынь!..

И приходи в кибитку мазанку мою глиняную окраинную блаженную кибитку низкую у Мазари Шариф!..

И вместе с ночью со звездой Аль-Кадра приходи в нищую кибитку мою и там я бегу выйду из паранджи!..

Ай Камолиддин но принеси плодов на крови! Но принеси нетронутых арбузов гранатов перцев дынь!..

Бисмиллои Рахмони Рахим! Аллаху Акбар!.. Аллах велик!.. Аллах многолик!..

Я жду Камолиддин!.. Я дочь песков!.. Я живу на окраине Бухары, где начинается пустыня, где начинаются пески… И по ночам пески приходят ко мне… И по ночам пустыня, как собака кочевая приходит ластится ко мне, к одинокой кибитке моей, к моей руке…

И я дочь барханов… И я бегу теку в барханах и я брожу в барханах и я опускаюсь лежу сплю в колыбелях сыпучих песчаных необъятных лунных одеялах… И я песками омываюсь… И я дочь дитя ящерица ночных бродячих кочевых барханов…

Приходи Камолиддин!.. Я жду Камолиддин!.

И она уходит по сумеречной пустынной бухарской пыльной пыльной пыльной грезящей в ожиданья скорой ночи нощи дороге дороге дороге…

Виденье что ли?..

Но она уходит но она теснится лоснится атласнотелая в шелковой кашмирской ленной парандже! Тяжелая она спелая она осенняя плодовая она!..

Ноги стоят покоятся хоронятся столпы плоти в шелках как серебряные хиссарские белые жемчужные младые пирамидальные арары-тополя!

Груди пирамидальные неистовствуют плещутся в шелках как тучные тунные сомы форели в дастичумских ледниковых горных реках родниках!..

Ай груди поздние осенние как кисти гроздья избыточные тесные текучие падучие гроздья виноградные рохатинских несметных виноградников! и они обрушиваются дымчатые пыльные тяжкие лазоревые на голову виноградаря как купола святых лазоревых мечетей во времена землетрясений и они трескаются и истекают над головой бедного нищего виноградаря и он стоит с ножом бедным напрасным и боится срезать гроздья эти несметные лазоревые истекающие густыми вязкими медами сахарами!.. Айя!..

Таттабубу ты уходишь по дороге увядающей смеркающейся бухарской и уносишь шелковые тополя-арары свои и уносишь гроздья необъятные теснящиеся рохатинские падающие как кудрявые медовые янтарные златые златые златые водопады водопады медопады.

Таттабубу ты уходишь ты уносишь тайные зрелые груди водопады виноградные с сосками кишащими изюминами агатовыми самаркандскими сладостными яростными!..

Таттабубу дщерь песков! жено! человече! тяжко душно тошно тебе… да!..

Таттабубу но скоро! скоро скоро! скоро… ой ли Господи?.. ой ли? скоро?..

Ой Таттабубу! я бегу в пыли пыли пыли на базар бухарский.

И там ночь нощь уже и там уже ночь тихих молитв и там уже спят продавцы и спят осенние несметные плоды и приходят ночные ночноглазые воры.

Аллах и приходит время сна и ночных молитв и ночных всевидящих воров и приходит время податливых ластящихся дев и жен.

И приходит время смертных вольных охранных волкодавов-псов! Ой!

И приходит время девственниц зеленых ласкать томить оберегать хранить и приходит время жен ластящихся зрелых семенем жемчужным честным сонным чистым одарить окропить.

И приходит время жен чужих чужих иных злых валить крушить кусать губить а любить любить любить! Ай Аллах прости!..

Ай приходит время лютым вольным младым ярым семенем чадить бродить искать исходить!

Ай Таттабубу я вор ночной на базаре осенних плодов твоих!..

Ай Аллах велик! Ай человек многолик! Ай Аллах прости!..