– Так протянете ноги, старый дуралей! – закричал Остап.
– Не корысти ради, – затянул отец Федор, поднявшись и отойдя на три шага от драцены. – А токмо во исполнение воли больной жены.
– Киса, – продолжал Остап, – давайте и мы увековечимся. Забьем Мике баки. У меня, кстати, и мел есть! Ей-богу, полезу сейчас и напишу: «Киса и Ося здесь были».
Цель всей жизни была достигнута. Свечной заводик в Самаре сам лез в руки. Бриллианты сыпались в карманы, как семечки.
– Великие люди! Обратите внимание, предводитель. Видите, чуть повыше облака и несколько ниже орла. Надпись: «Коля и Мика, июль 1914 г.» Незабываемое зрелище! Обратите внимание на художественность исполнения! Каждая буква величиною в метр и нарисована масляной краской! Где вы сейчас, Коля и Мика?
– Месье, же не манж па сис жур. Гебен мир зи бите этвас копек ауф дем штюк брод. Подайте что-нибудь бывшему депутату Государственной думы.
– Еще раз. Жалостнее.
Ипполит Матвеевич повторил.
– Ну, хорошо. У вас талант к нищенству заложен с детства.
Это были последние слова великого комбинатора. Он заснул беспечным сном, глубоким, освежающим и не отягощенным сновидениями.
Был четвертый час утра. Горные вершины осветились темно-розовым солнечным светом. Горы не понравились Остапу.
– Слишком много шику! – сказал он. – Дикая красота. Воображение идиота. Никчемная вещь.
Золотой теленок
– Сам принесет деньги на блюдечке с голубой каемкой?
– Мне на блюдечке, – сказал Остап, – а вам на тарелочке.
– А как же Рио-де-Жанейро? Я тоже хочу в белых штанах.
– Рио-де-Жанейро – это хрупкая мечта моего детства, – строго ответил великий комбинатор, – не касайтесь ее своими лапами. Ближе к делу. Выслать линейных в мое распоряжение. Частям прибыть в город Черноморск в наикратчайший срок. Форма одежды караульная. Ну, трубите марш! Командовать парадом буду я!
Жизнь прекрасна, невзирая на недочеты.
– С деньгами нужно расставаться легко, без стонов.
– Не стучите лысиной по паркету!
– Раз вы живете в Советской стране, то и сны у вас должны быть советские.
– Железный конь идет на смену крестьянской лошадке.
– У лейтенанта Шмидта был только один сын – это я!
– Работники из вас, как из собачьего хвоста сито.
– Александр Иванович, вы произошли не от обезьяны, как все остальные граждане, вы произошли от коровы. Туго соображаете!
– Я старый. Меня девушки не любят.
– Обратитесь в лигу сексуальных реформ.
– Я пришел к вам как юридическое лицо к юридическому лицу.
– Шура, вы глупеете на глазах.
– Снимите шляпы, обнажите головы! Сейчас состоится вынос тела…
– Нет… Это не Рио-де-Жанейро. Это гораздо хуже!
– Идите к чертовой матери со своим Студебеккером! Кто такой Студебеккер? Это ваш родственник Студебеккер? Папа ваш Студебеккер? Знатоки! Убивать надо таких знатоков!
– Дай миллиончик, дай миллиончик, ну что тебе жалко, что ли, ну дай миллиончик!
Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придется переквалифицироваться в управдомы.
Судьба играет человеком, а человек играет на трубе.
Для хорошего человека и миллиона не жалко.
– Я не только трудился. Я даже пострадал. После разговоров с Берлагой, Скумбриевичем и Полыхаевым я потерял веру в человечество. Разве это не стоит миллиона рублей, вера в человечество?
– Интересный вы человек! Все у вас в порядке. Удивительно, с таким счастьем – и на свободе.
Вы не в церкви, вас не обманут.
– Чего вы орете, как белый медведь в теплую погоду?
– Стой, дурак! Не видишь – шефа потеряли!
– Не делайте из еды культа!
Пешеходов надо любить. Пешеходы составляют большую часть человечества. Мало того – лучшую его часть. Пешеходы создали мир.
Бензин ваш – идеи наши.
– Вы пижон, сын пижона, и дети ваши будут пижонами!
– Вы не заметили, у меня есть седые волосы?
– Нет.
– Будут. Нам предстоят великие дела.
– Вы, я вижу, бескорыстно любите деньги. Скажите, какая сумма вам нравится?
– Пилите, Шура, пилите, они золотые!
Дайте такому гражданину аллилуйщику волю, и он даже на мужчин наденет паранджу, а сам с утра будет играть на трубе гимны и псалмы, считая, что именно таким образом надо помогать строительству социализма.
Буде строгий гражданин снова заявит, что сатира не должна быть смешной, – просить прокурора республики привлечь помянутого гражданина к уголовной ответственности по статье, карающей за головотяпство со взломом.
Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретен пешеходами. Но автомобилисты об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных пешеходов стали давить. Улицы, созданные пешеходами, перешли во власть автомобилистов. Мостовые стали вдвое шире, тротуары сузились до размера табачной бандероли. И пешеходы стали испуганно жаться к стенам домов.
– Ну, что скажете, Шура?! Может и нам эх-прокатиться?
В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда.