Мудрость песков. Беседы о суфизме

Мухаммед признался. Он сказал: «Да, кое-что случилось». И то, что он сказал, было прекрасно. Он сказал: «Либо я сошёл с ума, либо я стал поэтом...» На самом деле то и другое синонимы. До тех пор, пока вы не сумасшедший, вы не можете быть поэтом, и до тех пор, пока у вас нет способности быть поэтом, вы также не можете быть сумасшедшим.

Мухаммед продолжал: «Но больше меня не расспрашивай, потому что то, что произошло... Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Случилось нечто чрезвычайное. Я не могу вместить это, я не могу этого понять. И почему это должно было произойти именно со мной! Я не учёный, не аскет. Я никогда не был сколько-нибудь умным человеком. Я никогда не учился, никогда не был в школе или в училище. Я простой человек, я то, что они называют невежественный человек. Почему же это случилось со мной?»

Но это всегда случается с теми, кто невинен. Это всегда происходит с теми, кто невинен. Это никогда не происходит с хорошо осведомлёнными. Позвольте мне повторить: познание Бога открывается грешникам, но не пандитам, не учёным, не теологам.

Тогда наибольший грех есть грех познания. А в чём, собственно, состоит грех, называемый познанием? Он состоит в сведении Бога к символу, в сведении Бога к метафоре, в сведении Бога к знаку, к идолу. Идол может быть в камне, в дереве, в слове — это не имеет значения, но если вы думаете, что Бог может быть представлен любым предметом, чем бы то ни было, тогда вы создаёте идола.

Бог есть всё. Нет способа передать всё, потому что нет ничего, кроме этого.

Я говорю вам: я — Бог, вы — Бог, деревья — Бог, камни — Бог. Есть только Бог. Существующее и божественное — не два отдельных феномена. Это просто два способа говорить об одном, два способа говорить то же самое. На самом деле говорить: «Бог есть» — тавтология, потому что Бог означает «есть». Стол есть, дом есть, дерево есть, человек есть, но говорить: «Бог есть» — неправильно. Потому что сегодня дерево есть, а завтра его нет. Его бытие временно. Даже горы исчезают, но Бог есть всегда. Бог не может «не быть». Бог есть сущее, Бог — это чистое существование, экзистенция.

Эта всеобщность не может быть представлена ничем, кроме всеобщего. Всеобщее — единственный знак для всеобщего. Целое — единственный образ целого. Нет способа создать какой-либо другой образ. Все образы будут фальшивы, потому что будут малы. Они будут неадекватны. Они будут говорить что-то, но не скажут целиком всего. А когда истина раздроблена, в этом большая опасность, большая, чем во лжи.

Те, кто познал, всегда хранили молчание об определении Бога. Они говорили десять тысяч других вещей, они вдохновляли вас на путешествие, они создавали в вас великую жажду и великую тягу к истине, но они никогда не определяли, что есть истина. Истина должна быть ощущена на вкус, её нужно увидеть, чтобы познать; она должна быть прожита.

Религия не может быть чем-либо отличным от жизни. Жизнь может быть либо религиозной, либо нерелигиозной. Но вы не можете иметь религию отдельно от жизни. Вы не можете сказать: «В течение одного часа каждый день я становлюсь религиозным. Я иду в храм или в мечеть и молюсь», или: «Каждое воскресенье я иду в церковь и молюсь». Религия не может быть «воскресной религией». Ваша жизнь целиком и полностью проникнута какой-нибудь религиозностью. Этот аромат окружает вас всегда: в начале дня, в конце дня. Даже во сне религиозный человек обладает неким качеством, которого нет у нерелигиозного. Если вы войдёте в комнату, где крепко спит религиозный человек, вы обнаружите совершенно особый тип вибраций. Этот человек остаётся религиозным даже во сне, потому что даже во сне он отдан Богу. В действительности религиозный человек расслабляется не во сне, он расслабляется в Боге. Когда он движется, он движется в Боге, когда он сидит, он сидит в Боге, когда он спит, он спит в Боге. Он ест Бога, он пьёт Бога, он смотрит на Бога. Если всё есть Бог, тогда всё должно быть божественно.

Суфии настаивают, что Бога нельзя представить ничем. Нет ни идола, ни образа. Идолы и образы созданы в мире ложными религиями.

Итак, наш рассказ:

Жил однажды буйный, невежественный король-идолопоклонник. Как-то раз он поклялся, что если его персональный идол принесёт ему определённую удачу в жизни, то он захватит в плен трёх первых человек, проходящих мимо замка, и заставит их посвятить себя идолу, которому он поклонялся.