Мудрость стихов (СИ)

Блики, перед глазами Икеды, засверкали ярким светом. Она выдохнула, пустившись в крепкий сон и сжавшись в углу комнаты, словно ёж. Она подняла глаза. Её окружало тёмное, залитое алым закатом небо и представшая перед ней Богиня. Идзанами выглядела весьма вульгарно. Босые ноги, чёрные, распущенные до самых коленей, сырые волосы, белый шёлковый халат, что сползал с плеч, будучи затянутым на тугом поясе, открывая обнажённую грудь. Её кошачьи глаза, манили яркой сиренью и светились, за чёрными локонами. Бледная, мёртвая кожа, хоть и выглядела гладкой, но словно разлагалась, свисая с натянутых щёк. Вид Богини напугал бы любого, она была похожа на загримированный труп. Идзанами лежала на золотистой подушке и расслабленно поигрывала своими длинными, костлявыми пальцами, словно её ничего не заботило. Такой, она представала перед Икедой каждый раз, но несмотря на свой не внушающий доверия облик, Идзанами была чрезвычайно умна, мудра и хитра. Богиня, которой Икеда готова была служить — целую вечность. Икеда слегка поклонилась, и тут же привлекла внимание задумчивой Богини.

— Здравствуй, Икеда. Я так рада тебя снова увидеть. — произнесла Идзанами, вибрирующим, нежным голосом.

— Муж отравил всю свою семью. Скорее всего ради денег своей новой, молодой жены. — доложила воительница.

— Жадность — самый страшный из пороков, но и самый справедливый. Жадность, порождает бедность.

— Что же делать? Как даровать разгневанной Сибо покой?

— Ты знаешь, что нужно, чтобы невинная душа упокоилась. Сибо ищет справедливости и мести за смерть своих детей, и лишь даровав ей желаемое, она обретёт покой. Кровь за кровь.

Икеда опустила голову, задумавшись над словами Богини. Идзанами поднялась, на цыпочках подойдя ближе, и дотянувшись длинным ногтем до подбородка охотницы, приподняла ей голову.

— Убей его, Икеда. — шептала Идзанами, — Мужчины лживы. Их жизнь не стоит женских слёз, не стоит и пятна. Убей его! — вдруг повысила она тон, — Сверши правосудие. Дай бедняжке Сибо упокоиться с миром. Я приючу её и её детей. Найду им место в своём мире.

Икеда смотрела, как Идзанами прожигает её своим довольным оскалом. Богиня водила по её щеке, оставляя приятный холод, пока не исчезла в резко настигшей темноте. Воительница открыла глаза, слегка переведя прерывистое дыхание. В её глаза светили лучи рассвета. Дом пустел, а на чистом полу, вместо детских следов, одинокий цветок токкобана.

Икеда вернулась в дом Мори Огай, что радостно улыбаясь, отворил перед ней двери. Его молодая жена всё так же безучастно стояла в стороне, наблюдая за гостьей краем глаза.

— Ночью, пол округи не спало. — начал довольный Мори, — В старом доме, вопли до сюда было слышно, а значит ты справилась?

Икеда взглянула на него, презренно сморщив веки.

— Ты отравил их, пока они спали, и даже глазом не повёл.

— Что ты несёшь, воительница? — вдруг выпятил грудь Мори.

Икеда молчала, сверкая краями амигасы. Мори судорожно вытащил из шкафа звонкий мешочек с монетами и протянул Икеде.

— Вот, возьми свои деньги и убирайся! — завопил он.

— Но, я ещё не закончила свою работу. — ответила воительница, приподняв глаза.

Она сделала уверенный шаг вперёд и Мори, тут же, попятился назад.

— Что? Но дух исчез. Ты изгнала её. — заикался дрожащими губами Мори.

— Ещё нет, чтобы дух упокоился, нужно даровать ему справедливость.

Мори испуганно покачал головой, глубоко глотая воздух. Икеда обнажила вакидзаси — короткий клинок, что прятался у неё за поясом, и сверкнула тёмной сталью, столь же броской, как и лезвие её катаны.

— Нет-Нет. Стой, стой! Ты не можешь убить меня, у меня же семья! — в страхе завопил Мори.

Икеда подняла глаза на девушку, что безучастно, равнодушно глядела из угла комнаты. Воительница сузила брови в порыве ярости.

— Да, и твоя семья тебя заждалась.

Она резким взмахом лезвия, перерезала Мори шею. Кровь брызнула на голые стены, моментально оставив пугающий след, что красной струёй потёк вниз. Мори не успел даже опомниться, как его труп оставил под собой алое пятно. Икеда подняла глаза на девушку. Её взгляд не источал ни эмоции, будто она до сих пор не поняла, что произошло, но вдруг опомнилась, и посмотрела на охотницу в ответ. На её лице сверкнула наглая улыбка, пугающая, и до боли знакомая, вызывающая у воительницы странное чувство уважения.

Икеда вернулась к проклятому дому. Стояла удивительная тишина, что был слышен взмах крыльев пролетающих птиц. Она выглянула на бесконечные поля токкобана. Сибо витала над жёлтыми цветами, и была настолько тихой, что даже не отпугивала трусливых ворон, что стаями кружили вокруг неё. Её потускневший, пустой взгляд поднялся на Икеду и она, развеяв под собой окровавленный плащ, тут же обрела злобное очертание.

— Кровь за кровь. — произнесла воительница, и развернула тёмный вакидзаси, по которому ещё стекали свежие капельки крови, — Я принесла тебе месть. Я принесла тебе покой.