Мудрость Запада

Рассел не скрывает своего расположения к еще одному греческому классику, к Демокриту, подчеркивая особенный масштаб и глубину его мышления. Чувство удовлетворения он высказывает и при описании взглядов другого атомиста - Эпикура.

Рассел, изложивший в великолепном памфлете "Почему я не христианин?" основания своего неверия, не упускает случая объявить об этом еще раз, призвав Эпикура в союзники, ибо "атомистическая теория души опровергает идею о ее бессмертии".

Рассел не был бы математиком, если бы тут же не объявил, что умозрительный атомизм Демокрита и Эпикура все же уступает "геометрическому, или математическому, атомизму Платона". Такое противопоставление реального атомизма воображаемому не подкрепляется, увы! - убедительными аргументами. Греки же, включая Платона, ненавидевшего Демокрита, знали атомистическую теорию Демокрита - Эпикура, но об атомизме Платона не слышали, как, впрочем, и сам Платон. Реконструкция Платоновой математики в духе атомизма возможна, но лишь в том случае, если будет доказано существование в его Академии теории исчисления бесконечно малых величин. Пока доказательств нет, а термин "атомизм" имеет в философии иной смысл. Differentia specifica (Специфическая особенность (лат.)) античных искателей истины и мудрости в единстве философских и научных исканий: они не отделяли одни от других, и Рассел прав, замечая, что "ни в какой другой цивилизации, кроме греческой, философия не развивалась в такой тесной связи с наукой". Доказательство этого тезиса простое: Аристотель. Рассел не сообщает об "энциклопедической науке" Аристотеля чего-либо неизвестного ранее, что естественно: литература о ней буквально необозрима, но то, что он сообщает, окрашено нескрываемой симпатией к греческому гению и подвижнику. Выделим описание автором "Мудрости Запада" социально-политических и этических аспектов мировоззрения Аристотеля, его филигранный, хотя и сжатый, анализ идей и понятий Аристотелевой "Политики" и "Этики" (Эвдемовой и Никомаховой). Маркс в "Капитале" возразил Аристотелю, определившему человека как "политическое животное", предлагая взамен определение его как общественного животного. Рассел не был бы Расселом, если бы не присовокупил тут же, что если человек и общественное животное, то - консервативное...

Аристотелевская теория политики - взлет античного политического мышления. Она ценна не только как первое систематическое построение в теории, но и указаниями на органичную связь политики с правом и моралью. Именно Аристотель предоставил последующей политической философии аргументы в пользу моральной политики, проводимой в интересах гражданского общества. Эта политика должна быть основана на понимании таких категорий, как добро, зло, порядок, интерес, справедливость, счастье...

Рассел указывает, что Сократ и Платон восприняли от Пифагора идею о добре как знании. Истина оказывается в таком случае "доброй вещью". Добро отождествляется со знанием, а человек знающий должен быть и добрым. Аристотель предостерегает от чрезмерного оптимизма такого представления. Его аргументация идеальна: зло оказывается добром, если мы знаем, что они такое. Разумеется, Сократ и Платон далеки от такой интерпретации добра и зла, но это говорит лишь в пользу их нравственного сознания, а не в пользу логики их теории.

Этика Аристотеля гуманистична. Это этика свободной, разумной и практичной личности. Такая личность, замечает Рассел, понимает, что "мир не так уж плох, чтобы пренебречь им". В общем, цель жизни не в том, чтобы жить недостойно или слишком долго, а в другом - "жить хорошо и долго".

Упадок Эллады обозначился еще при жизни Аристотеля; его воспитанник Александр Македонский вместе со своим отцом, царем Филиппом, покончили с греческой независимостью и с демократией. Взамен была предложена идея завоевания мира культурными греками, Возникли недолго просуществовавшая империя Александра и столетия просуществовавший мир эллинистической культуры. Умозрительная рациональность греческой философской классики сменилась стремлением к саморефлексии и философскому формализму. Греческая наука застыла на уровне, достигнутом Аристотелем, Эвклидом и Птолемеем. Архимед был убит, и с ним ушли лучшие времена античной механики. С ростом могущества Рима в средиземноморской цивилизации появился новый эпицентр культурных притяжений. Рассел убедительно доказывает значение греческой образованности для новой огромной империи, в рамках которой свой оригинальный след в истории философии, в философии права и этики оставила философия стоиков.

Римский стоицизм - особенный памятник философии нравственности античных времен. Рассел - стоик и атеист - видит в наследии римских стоиков много сходного со взглядами первых христиан, а у первых христиан немало напоминающего представления римских стоиков. Идеи социальной справедливости и свободы для всех, столь ясно выраженные Цицероном и Сенекой, Марком Аврелием и Эпиктетом, предвещали секуляризацию христианства еще до появления христианства.