Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце

Что же последовало за таким заключением? А вот что: ионийцы и пифагорейцы уже в V веке до нашей эры уяснили первое и самое существенное следствие шарообразности планеты — подразделение поверхности ее на климатические пояса. Мир представлялся им: «сам собой склоненным к югу… чтобы в зависимости от холодной, умеренной или жаркой температуры одни ее части были необитаемы, а другие — обитаемы». Так, во всяком случае, учил Анаксагор из Клавомены, конечно же, не подозревая, что «необитаемые части» были освоены людьми еще в древнекаменном веке. У пифагорейцев можно найти и другое заключение как естественное следствие подобного мировосприятия: согласно Аэцию, небесная сфера подразделялась на пять наклонных астрономических «кругов». Самый крайний на севере, арктический, охватывал полосу Неба со «всегда видимыми», то есть никогда не заходящими за горизонт звездами. Затем следовал летний тропический круг, границы которого на небосводе точно определял путь Солнца в дни летнего солнцестояния, и равноденственный, который ограничивался в их понимании маршрутами того же светила в дни весеннего и осеннего равноденствий. Четвертый круг они называли зимним, а зону его определяли маршруты Солнца по небосводу в дни зимнего солнцестояния. Пятый круг, называемый антарктическим, они видели зеркально противоположным арктическому. Он определял границу той части небесного свода на юге, откуда звезды никогда не поднимались над горизонтом и потому оставались неведомыми тем, кто не мог отправиться из Греции в путешествие «за моря» — в земли халдейских магов или египетских жрецов.

Эту картину небесных кругов, которые, как прозрачные обручи, стягивали тело мироздания, следует дополнить «центральным мировым очагом Гестии» — измышлением Филолая из Тарента. Так, по-видимому, воспринимался экваториальный пояс, где в разгар лета Солнце, Луна, планеты и звезды поднимались в зенит и как бы незримо отделяли своими огненными орбитами северное полушарие Земли от южного, «Антихтона». Пифагорейцы справедливо отмечали, что круг этот для людей Греции «не виден», ибо они живут «на противоположной стороне (части полушария? — В. Л.) Земли». В таком случае небесная сфера «Противоземлия», «Антихтона», тоже, очевидно, подразделялась на пять кругов, склоненных, однако, зеркально — в противоположную сторону. Все эти круги северного и южного полушарий рассекались, по мысли пифагорейцев, меридианом, воображаемой линией, которая проходила через зенит с севера на юг. На ней-то в урочное время суток или года как раз и достигали наибольшей высоты над опрокинутым югом Солнце, Луна, планеты и звезды. Не менее важной структурой был в этой простой и ясной космологической модели зодиакальный круг, звездная «дорога» Солнца, Луны и планет, что пересекала наискось летний тропический, равноденственный и зимний тропический круги. Видимые звезды совершали суточные вращения вокруг «мертвой» точки Неба, полюса, впервые, как считалось, установленной все тем же многоученым Фалесом.

Нетрудно понять — реальные климатические пояса Земли и мысленно прочерченные по Небу астрономические круги есть два дублирующих друг друга звена единой пространственной структуры мира античных натурфилософов Средиземноморья. За выделениями их ионийцами и пифагорейцами видится ясное осознание причин перемен климатических в зависимости от перемещения по округлой Земле вдоль меридиана с юга на север (или наоборот), а также от положения Солнца на трех главных небесных кругах и от того, в какой позиции они размещались над поверхностью планеты. В этой изящной и красивой системе четко просматривается ключевой фактор, определяющий костяк ее строения — время. В самом деле, ведь три астрономических круга представляют собой, в сущности, своего рода рубежи — или «предельные» на севере и юге, далее которых Солнце в своих восходах и заходах не сдвигалось по горизонту в разгар лета и зимы, или «срединные» между ними, когда светило после солнцеворотов определяло временные границы астрономической осени и весны. Все эти перемены, как известно, строго последовательны при переходе от одного к другому и монотонно цикличны, что однажды и породило у человека осознанное чувство времени, его учет во благо хозяйствования Именно в нем и нашли точное свое отражение гармоничные закономерности перемещений Солнца от одного круга к другому, когда люди, сообразуясь с этими небесными циклами и сезонными переменами, сначала учились считать время, а затем перешли к моделированию мира и к созданию первых устойчивых лунно-солнечных календарных систем.