Мудрые родители – счастливые дети. Как нужно обращаться с детьми

Первый тип с момента появления ребенка на свет начинает планомерную работу по воспитанию беспомощного существа. А как иначе, если ребенок постоянно слышит от матери: «не трогай», «не ходи», «упадешь», «сломаешь», «у тебя не получится», «я сама» и т. д.? Это еще не полный перечень. Как раз у таких мам ребенок в двенадцать лет не умеет завязывать шнурки, и ему не разрешается гулять одному нигде, кроме собственного двора, а в школу его водят чуть ли не за ручку. Эти бедные дети полностью зависят от мамы, и не стоит думать, что все закончится, как по взмаху волшебной палочки, после достижения ими совершеннолетия. К сожалению, в это время их беды только начинаются.

Родительницы второго типа «спохватываются», что «упустили» ребенка, когда ему исполняется лет шестнадцать-восемнадцать. Такая мама понимает, что уже не так и нужна детям, что большинство ее замечаний они пропускают мимо ушей и имеют свое мнение по тому или иному вопросу. Когда ребенку пятнадцать, повлиять на него худо-бедно еще можно, а вот когда ему уже двадцать с хвостиком, – нельзя. Запретить невозможно, а вот вселить неуверенность в себе – единственный выход, чем мать бессовестно пользуется. Ведь самое главное для нее сейчас – быть нужной своему ребенку, а вовсе не его счастье. Как может быть ребенок счастлив, если его мнение расходится с мнением матери? Он же просто ничего не понимает!

Каждая ли мать страдает «синдромом яжематери»?

К счастью, нет. Но в то же время каждая мать иногда переходит границу дозволенного. Для многих из вас будет не очень приятным открытием, что родителям не все позволено в отношении своего ребенка, тем более, если он давно перешел рубеж 18+.

Большинство родителей считает, что на самом деле лучше знает, что нужно их ребенку. Однако это «работает» только в отношении совсем маленьких детей и, в некоторых случаях, подростков. Иногда доходит до смешного, когда родители проецируют на ребенка все, что нравится им самим или чего они были лишены в детстве, но очень желали иметь.

Например, мама любила играть в доктора и покупает дочери эти наборы, ведь во время ее детства таких игрушек не было. Дочери не нравится такая игра, она вообще боится врачей, она просит набор для игры в магазин или парикмахерскую. Но ведь мама знает лучше, не правда ли?

Моя мама рассказывала, что мечтала стать библиотекарем, и ее любимой игрой была игра в библиотеку. Она часами могла писать формуляры, «выдавая книги» куклам и мягким игрушкам. Поэтому она нисколько не сомневалась, что я с радостью поступлю в училище культуры на библиотечное отделение после девятого класса, тем более, что десятый и одиннадцатый я все равно не осилю, ведь я же тупая (кстати, до сих пор, по ее мнению). Если бы раньше я знала, как себя вести с матерью, то не обижалась бы, не кричала, что уж точно «острее» ее, и не припоминала бы ей все ее пробелы в школьной программе. Прошло много лет, я успела закончить целых два учебных заведения по своему выбору и ни разу об этом не пожалела, и только мама недовольна, так как я сделала все неправильно. Ведь «правильно» и так, как хочет она, – для нее синонимы.

У меня есть знакомая женщина, моя ровесница, «жертва» «яжематери». Я помню время, когда была сначала подростком, потом юной девушкой и вела примерно такую же жизнь, как все мои сверстники. Мы ходили гулять, друг к другу в гости, в кружки и в библиотеку, а ее мама никуда не отпускала, даже в гости к подругам в соседний подъезд приводила за руку и забирала таким же образом. Понятно, что такое положение вещей нормально, когда ребенку пять, ну, максимум восемь лет. Но когда девушке пятнадцать?

В школу ее тоже водили до девятого класса, завязывали ей шнурки, хотя она все умела сама, а один раз ее наказали только за то, что она ушла из школы, не дождавшись мамы, так как два последних урока отменили по причине болезни учителя, а мобильных в то время у подростков не было (даже у родителей), – и целую неделю не пускали гулять, так как она должна была сидеть и ждать маму: ведь идти одной так опасно! Естественно, о мальчиках и разговора не шло.

Когда мне было девятнадцать лет, я первый раз поехала на море совершенно одна (и вообще, первый раз на море), и ее мама осуждала мою за то, что она меня отпустила, на что моя мама ей ответила, что я ее не спрашивала, так как сама заработала деньги и поехала, хотя всегда мечтала о такой же послушной и разумной дочери, как Катенька (имя изменено).