Мудрый король

– Пусть послы немедленно убираются домой вместе с принцессой! Я не желаю ее больше видеть. Объявите, что брак расторгнут!

Немая сцена. Всем показалось, будто они ослышались. Что случилось? Отчего такой поворот?

Первым высказался архиепископ:

– В чем дело, государь? Уж не больны ли вы? Ведь только что короновали вашу жену…

– Она мне не жена!

– Но как же так, ведь вы вместе провели ночь.

– Никакой ночи не было. Ведьмы, пытки – вот что было вместо нее. И тело – окостеневшее, без единой искры жизни в нем.

– Как!.. Значит, вы не… не стали мужем и женой?

– Она околдовала меня! Я стал бессилен! Она сделала меня евнухом! Я не могу теперь спать с женщиной, и все из-за нее!

– Сын мой, – участливо спросила королева-мать, подходя ближе, – быть может, вы переутомились, оттого и постигла вас неудача?

– Переутомился? Что же, по-вашему, перед этим я десять раз туда-сюда переплыл Сомму, а потом вдобавок к этому до изнеможения рубил во дворе дрова? Говорю вам, пусть она убирается с моих глаз! Я знать ее больше не хочу!

– Но как же так, ведь вы венчались, и перед Господом вы муж и жена.

– Никакого венчания не было! Нельзя иметь своей женой колдунью. Или они нынче в почете у Церкви, коли она так к ним благоволит?

Вопрос был обращен к архиепископу.

– Но ничего колдовского никто не заметил в вашей супруге, – вскинул тот брови. – С чего вы взяли, государь?

– Неземная, неестественная красота; мертвый, белый лик изваяния вместо живого женского лица – не указывает ли это на порождение дьявола?

– Но ведь вы сами восхваляли миловидность ее лица, восторгались ею, говорили, что ничего прекраснее вам видеть не доводилось, – попыталась установить истину королева-мать.

– Она ослепила меня, матушка, околдовала, а теперь я боюсь ее и никогда спать с ней не буду. Слышите, никогда! На ней лежит проклятие!

Епископы задвигались на своих местах, полезли с расспросами:

– Почему вы раньше никому не рассказали о своих страхах и опасениях? Почему решили, что она колдунья? Почему, в таком случае, вы согласились на обряд миропомазания? Что руководило вами? Не лучше ли было бы не допускать его вовсе?

Филипп как мог объяснил им всё, сказав, что понадеялся на помазание, которое должно было снять проклятие. Он верил, что Бог поможет ему. Кто, как не Всевышний, способен изгнать злой дух? Но Бог отвернулся от него и этим указал на ошибку, которую необходимо немедленно исправить. Воля Господа надлежит исполнению слугам Его. Разве не так? И король победно оглядел представителей духовенства.

– Бог не отворачивается от нас, – негромко изрек Герен, стоя рядом с Гартом. – Он все видит и слышит; желание короля Он не нашел правильным для него.

– Не везет датчанам, – шепнул в то же время аббат Гийом на ухо епископу Этьену, – уже третью королеву отошлют им обратно. Одна из них – Софья, дочь покойного Вальдемара; другая – ее собственная дочь; ну а третья…

– Господин аббат, ступайте к датчанке и объявите ей мою волю, – приказал Филипп. – Пусть убирается из нашего королевства. А вы, епископ, – обратился он к Этьену де Турне, – проводите принцессу до Дании.

Оба вздохнули, помрачнев лицами. Неприятные поручения. Но так повелел король, и их надлежало исполнить.

Новость мгновенно облетела дворец. Датчане, узнав обо всем, торопливо стали собираться в дорогу. Без Ингеборги. Не хватало еще привезти ее обратно, а потом впасть в немилость у короля. Нет уж, увольте. Они выполнили свою миссию. Она стала супругой французского монарха и королевой. Какое им теперь дело до нее? И они спешно покинули Амьен, бросив сестру Кнута на произвол судьбы. С Ингеборгой осталась только ее фрейлина Изоарда.

Их обеих и увидел аббат Гийом. Больше никого. Крайне смущенный, он повел свою речь, начав с того, что король возненавидел свою супругу. Ингеборга молчала, бледнея и пряча глаза. Что она могла ответить? Дальше самое страшное. Аббат перевел дух. Одному Богу известно, каких усилий стоило ему объявить волю короля. Датчанка широко раскрыла глаза и немедленно выразила протест, явив крайнее возмущение и обнажая сущность своей натуры:

– Уехать? Мне? Но с какой стати? Я вас спрашиваю, милейший аббат! Он что, рехнулся, ваш король? Я его супруга перед Богом! Пусть попробует это отрицать.

– Король Филипп утверждает, что вы ему не жена. Ваш брак не совершился полностью. Он не дотронулся до вас, и вы остались невинны.

– Я знать ничего не хочу, мы спали в одной постели! – взвилась Ингеборга, вскакивая с места.

– Но это еще ни о чем не говорит, дочь моя, – возразил Гийом. – Вы понимаете, что я хочу сказать…

– Нет, не понимаю! Мы спали вдвоем, кто посмеет это отрицать? А все остальное никого не касается. Мы обвенчаны, и я его жена. А церемония в соборе? Он что, забыл? Теперь я не только его супруга, но и королева Франции!

– Король не забыл, тем не менее он просит вас удалиться в свое королевство. Собственно, не просит, а приказывает…