Муха с капризами

Зимой Пипуш притихал. Становился удивительно ласковым, милым, дружелюбным. Не устраивал никому неприятностей. Вся его энергия и ум уходили на то, чтобы тишком забраться в комнату и незаметно залезть за печку. Целыми часами дремал он там нахохлившись. Старался не привлекать к себе ничьего внимания. Ворон прекрасно знал, что стоит кому-нибудь его заметить - сейчас поднимется крик, начнутся выговоры, и Пипушу придется отправляться в прачечную, а там холодно и совершенно неуютно. Самое большее - ему из милости позволят посидеть на кухне.

А кухню Пипуш не любил. Не только потому, что не слишком доверял характеру Катерины. В кухне была печка. Теплая, даже весьма. Только не очень безопасно было греться у этой печки.

Пипуш отлично помнил печальный опыт времен своего безрассудного детства. Тогда он познакомился с раскаленной плитой. И со сковородкой, наполненной кипящим маслом. Он однажды прыгнул на нее с полу, привлеченный запахом жареного мяса. Едва мы спасли его после этой катастрофы.

И после этого прыжка в адский огонь Пипуш долго избегал ходить на кухню, а плиту обходил как можно дальше. Если уж судьба обрекала его на пребывание в кухне, он усаживался на шкаф. Там было безопаснее всего. Туда даже тряпкой не дотянуться. Но выбивалка - другое дело, выбивалка доставала всюду. И поэтому Пипуш, птица мудрая, увидев выбивалку в руке Катерины, вопил: "Крисяаааа!"-и одним прыжком оказывался на раковине.

Это должно было означать, что он, Пипуш-де, ничего, а в кухне он только потому, что хочет пить. И просит, чтобы открыли кран.

Он уморительно нацеливался на струйку воды клювом, хватал ее и пил. При этом он так потешно махал крыльями, качался, танцевал, что Катерина не могла удержаться от смеха. Пипуш пил, а сам искоса следил за ней. Когда он замечал, что выбивалка опять висит на гвоздике, жажда у него сразу же проходила, и он снова взлетал на шкаф, откуда мог сверху вниз глядеть на весь белый свет.

Но Катерину далеко не всегда было так просто умаслить. Ей вообще не нравилось, чтобы Пипуш вертелся на кухне.

Ведь Пипуш и на кухне старался навести свои порядки. Хорошо зная упрямство Катерины, зная, что пытаться ее переубедить - значит даром терять время, он действовал на свой страх и риск.

Он справедливо считал, например, что ложки, ножи и вилки не должны валяться где попало, и тайком укладывал их на место: в корзину с углем. Все тряпки, все лоскутки старательно запихивал за шкаф. Остальные мелкие предметы, лежавшие на столе, топил в кринке с молоком.

Радел Пипуш и о том, чтобы все съедобное было заперто в шкафу, а не лежало на виду. Чтобы добиться этого, буквально не щадил живота своего: котлеты глотал, как пилюли, а яйца разбивал одним ударом клюва.

Понятно, все это он делал исключительно для пользы Катерины. Но разве от людей дождешься благодарности? За все свои труды, советы и наставления Пипуш неизменно получал тряпкой по лбу и пулей вылетал из кухни.

И понятно: стоило Катерине, заговорившись с кем-нибудь, на минуту позабыть о Пипуше, ворон потихоньку подкрадывался к ней и клевал ее в ногу. Клевал даже не очень больно, просто в виде намека на то, что он, Пипуш, мог бы сделать, не будь он так добр, великодушен и снисходителен к слабости человеческой...

9

Пипуш, эта чудо-птица, этот умница, каких мало на свете, к сожалению, сам страдал одним пороком. Человеческим пороком, который и довел его до могилы.

Неприятно мне об этом говорить. Но что поделаешь, если так было. Пипуш был горьким пьяницей. Да, да, горчайшим пьяницей. И никто в этом не виноват, кроме нас. Ведь если бы он не жил с нами, он не знал бы и вкуса вина.

Началось это совершенно невинно. Пипуш однажды наелся пьяных вишен. И охмелел. Вел себя, как настоящий пьянчуга: шатался, кричал какую-то чепуху, лез к Имке целоваться, а Тупи чуть не выклевал глаз. Потом уснул прямо на траве, чего трезвый никогда не делал.

Вскоре после этого случая Пипуш опрокинул бокал, в котором оставалось порядочно медовой наливки. Он выпил все до капельки. И снова охмелел и набезобразничал. С тех пор он охотился за всеми недопитыми рюмками. Мы же всячески старались, чтобы больше у Пипуша не было случая напиться. Можно ли было позволить нашему Пипушу, этой мудрой птице, топить свой разум в бокале!

Некоторое время все шло хорошо. Пипуш не нюхал ни вина, ни водки. Но вот в один прекрасный день мы с Катериной разливали бочку смородиновой настойки по бутылкам. Кто-то нам помешал, и мы закончили работу поздним вечером. Катерина вынесла бочку, на дне которой оставалось немного гущи, в чулан. Заперла ее там, а утром собиралась вычистить бочку и окурить ее серой.

Но ворон проснулся раньше Катерины. И когда мы вошли в чулан, мы застали Пипуша мертвым.

Затычка была вынута. Бедняга сунул голову в отверстие и не смог ее вытащить. Так погиб Пипуш. Похоронили мы нашего Пипуша среди роз...

Прошло несколько дней. Однажды днем - звонок. Я выхожу. В дверях стоит мой знакомый, впрочем довольно далекий. Беседуем мы с ним о том о сем. Наконец гость оглядывается кругом и спрашивает: