Муха с татухой

— Этих троих нанял я, — произнес Епифан. — Да, я. Что ты так на меня смотришь? Я хорошо их знал. И Муху. И Шмеля. И Шершня. Мы все воспитывались в одном месте, в интернате для детей, оставшихся без попечения родителей. Когда встал вопрос о том, как вынести камни из музея, я сразу же вспомнил про Муху и Шмеля. С Шершнем я бы предпочел дел не иметь, очень уж плохие слухи ходили о его жестокости, но Муха и Шмель никогда не действовали без своего главного. Пришлось позвать и Шершня.

— Так это по вашему заказу бандиты ограбили музей?

— Шершень втерся в доверие к одной бабенке, которая разболтала ему, в какой день сотрудники института получают зарплату. Вот Шершень и решил совместить приятное с полезным. Взять вознаграждение с меня, а также ограбить бухгалтерию. В ходе ограбления погиб охранник. Кроме того, денег в бухгалтерии в сейфе не оказалось, их увезли на ночь обратно в банк. И Шершень распсиховался. Он вообще болезненно воспринимал любую неудачу. А тут его преследовал облом на обломе. Он заявил мне, что стоимость украденных камней возрастает втрое. Мол, в деле появился труп, а со жмуром всегда стоит дороже. Представляешь, какая подстава? Нет, Шершень не отказывался передавать мне камни, но он хотел получить с меня гораздо больше денег. А у меня такой суммы на руках не было. Я даже те деньги, которые запросил Шершень, наскреб с трудом. Я пытался давить ему на жалость, но было бы легче разжалобить сами камни, чем Шершня, когда речь заходила о наваре. Тут он становился непреклонен.

— И что вы предприняли?

— Я отправился разыскивать деньги. И Шершень с Мухой и Шмелем, как выяснилось позже, сделали то же самое. Они в тот момент были совсем на мели, думали поправить дела за счет институтской кассы и меня, и сразу облом за обломом. Так что они решили поправить свои дела где-нибудь в городе и отправились той же ночью на очередное дело. Но им снова не повезло. Еще по пути они угодили в облаву, где их и взяли и осудили совсем за другие их дела, по которым их всех троих уже несколько лет разыскивали.

— Значит, их троих арестовали, осудили и отправили на зону. А где камни спрятаны, они вам не сказали?

— Нет! — воскликнул медиум. — В том-то и дело! Я понятия не имел, где это могло быть спрятано. У Тамары? Еще у какой-то бабы? Где угодно это могло быть. Шершень всегда пользовался любовью дам, денег он на них не жалел. Вполне мог припрятать каменюки у какой-нибудь своей бабенки в огороде.

— И вы отступили?

— Ну да, я решил дождаться освобождения Шершня с ребятами. Мухе дали совсем немного, он и вышел первым, я подкатил к нему, прямо у ворот зоны встретил, но он сказал, что ничего не знает, ни про какие камни. Надо спрашивать у Шмеля. Потом я ждал, когда выйдет Шмель и пытал счастья уже у Шмеля, но с тем же результатом. Он сказал, что камни прятал один Шершень, а куда, им не сказал. И лишь когда освободился Шершень и сказал, что не понимает, о чем речь, тут я понял, что эти трое просто решили меня кинуть! Меня! Кинуть! Они хотели присвоить себе то, что принадлежало мне одному!

Епифан выглядел таким возмущенным, что и не передать.

И все же Саша рискнул заметить:

— Не вы первый, не вы последний. Когда связываешься с преступными элементами, нужно быть готовым ко всему.

Епифан злобно уставился на него:

— Правильно говоришь! Не в бровь, а в глаз!

И в самом деле он ткнул Сашу в глаз своей дубиной. Глаз остался на месте, но Епифан дал понять Саше, что задушевные разговоры считает оконченными, и приступает к основной части. И Саша очень пожалел, что не удрал от медиума, пока тот был занят своими камнями и упивался восторгом от их обретения.

— К этому времени эти трое меня уже так довели, что я был готов на все. Но одному мне с ними было бы не справиться. Это я понимал. Их трое, а я один. Ну, это я тогда так думал, потом-то выяснилось, что не так все страшно. Но тогда мне было страшно. Ох, как страшно! Я не мог упустить эти камни. Не мог! В них сосредоточилась вся моя жизнь. Я столько лет ждал! Сначала ждал возвращения камней с экспертной оценки, а она затянулась на годы. Одна экспертиза, другая, третья! Профессор Герасимов все не успокаивался, все пытался найти что-то. Не нашел, к счастью, но нервов мне эти экспертизы потрепали изрядно. Потом неудачное ограбление музея, камни были почти у меня в руках, но снова мимо. Потом я ждал, когда освободится Муха, потом дожидался освобождения Шмеля, затем Шершень! Я не мог больше выносить этого ожидания! Я весь измучился!

— Уверен, что ваши приятели последние годы тоже провели не на спа-курортах.

Когда Саша произнес эту фразу, ему послышалось, что за соседским забором раздалось негромкое хмыканье.

Саша насторожился. Кто там может прятаться? Друг или враг? Хорошо бы друг, потому что враг у Саши уже имеется.

Саша покосился на Епифана. Слышал или нет? Но медиум ничего не услышал.

Он снова зло взглянул на Сашу: