Муха в самолете

– Думаю, тащить Бакса в зубах еще хуже, – протянула я.

Девица захихикала:

– Ну вы и ляпнули! Купите «кенгурушку», вот, смотрите!

Легко поднявшись на цыпочки, продавщица достала с полки конструкцию из лямок и пустилась в объяснения:

– Вот сюда проденете ноги, то есть лапки, сзади застегнете – и готово, совсем нетяжело будет.

– Верно, – восхитилась я, – буду его попеременно то в сумке, то на животе таскать! Простите мою бесцеремонность, но нельзя ли от вас позвонить?

– Без проблем, – снова проявила добрый характер девушка, – вот трубка.

Я набрала номер и попросила:

– Можно Ильяса?

– Слушаю вас, – ответил красивый баритон.

– Мы не знакомы…

– Обнадеживающее начало разговора!

– Но нам необходимо встретиться.

– Не испытываю никакой необходимости общаться с незнакомым человеком.

– Это просьба Аси Локтевой.

В трубке повисла тишина, потом Ильяс осторожно спросил:

– Вы кто?

– Трудно объяснить в двух словах, но помочь мне просила Ася Локтева.

– Что вы хотите?

– Ну не по телефону же нам беседовать! Вопрос денежный, – загадочно ответила я, – вы помогли одной даме, Лиле Емельяновой, Асенька пообещала, что и мне содействие окажете, но… знаете, Ася-то…

– Приезжайте в кафе «Анютины глазки», – перебил меня Ильяс, – через час, успеете?

– Если подскажете адрес, надеюсь, что да.

– Метро «Филевский парк»… – принялся быстро диктовать Ильяс.

Глава 18

Я положила трубку, поблагодарила милую продавщицу и, подхватив пустую сумку, побежала по мокрому, покрытому слоем жидкой грязи асфальту. Девушка оказалась права, нести Бакса в «кенгурушке» было намного легче, чем в саквояже.

Первую часть пути я проделала в подземке стоя, но, когда сделала пересадку, в вагоне обнаружилось пустое место. Втиснувшись в узкое пространство между парнем лет тридцати и женщиной пенсионного возраста, я блаженно вздохнула и почувствовала себя счастливой. В конце концов, незачем ждать от судьбы глобальных суперудач, жизнь состоит из мелких радостей, вот досталось местечко в набитом вагоне, уже хорошо.

Внезапно парень навалился на меня, я хотела было возмутиться, но тут же поняла, что он просто крепко заснул. Осторожно пошевелив плечом, я попыталась привести соседа в сидячее положение, но тот внезапно громко сказал:

– Галя, мы где?

Остальные пассажиры оторвались кто от газеты, кто от книги и уставились на нас.

– Молодой человек, – ответила я, – простите, пожалуйста, вы в метро, и меня зовут не Галя.

Но сосед, очевидно, сильно устал, потому что он громко захрапел. По вагону пролетел смешок.

– Пните его, девушка, – посоветовала сидевшая слева пенсионерка, – ишь, развалился, словно у себя дома.

Но мне стало жалко парня, он не совершил ничего плохого, просто мирно спал, положив голову мне на плечо. Вагон, покачиваясь, несся по длинному тоннелю, пассажиры снова увлеклись прессой, и тут сосед опять проорал:

– Галя, мы где? Отвечай скорей!

– Спи спокойно, – сказала я, – дома!

– У кого дома?

– У тебя, – пошутила я, – на диване.

Люди в вагоне снова захихикали, а я решила, что мой сосед теперь успокоится, но не тут-то было. Парень вдруг вскочил на ноги и завопил:

– Галька! С ума сошла! У меня дома! Живо выметайся, сейчас Маринка с работы припрется и таких люлей надает!

В ту же секунду он раскрыл глаза, обалдело потряс головой и заморгал.

– Где Галя? – вопросил он.

Мужчины, присутствовавшие при этой сцене, прикрылись журналами и книгами, а женская часть с неодобрением воззрилась на неверного мужа.

– Все они одним миром мазаны, – вдруг сказала высокая брюнетка, – жена в дверь звонит, а шалава в окно выскакивает.

Мой бывший сосед стал фиолетовым, потом быстро переместился в другой конец вагона. Я закрыла глаза, ругая себя за дурацкую шутку.

– Ребенка простудить не боитесь? – прозвучал над ухом голос пенсионерки.

– Нет, – сонно ответила я, надеясь, что тетка отстанет, но та, похоже, была полна энергии и желания поучать окружающих.

– На улице холод, а она у вас в одних ползуночках!

– Ничего.

– Вот молодежь, – во весь голос завозмущалась тетка, – сама тепло одета, а дочка почти голая!

Я решила не отвечать на выпады и опустила подбородок на грудь.

– Они сейчас все такие, – продребезжал тихий голосок, – закаляются, в прорубь новорожденных бросают.

– У таких детей отбирать надо!

– Мы над своими тряслись!

– Сама не попьешь, не поешь, а ребятенку шубку приобретешь.

– Нынешние лишь о себе думают!

– Куда страна катится!

Безостановочное зудение пенсионерок стало меня раздражать, я приоткрыла один глаз.

– Успокойтесь, никто ребенка уморить не хочет.

– Вот нахалка!

– Надо милицию позвать!

Я стащила с головы Бакса капюшон, волосатая голова с треугольными ушами осталась лежать у меня на груди, кот, пригревшийся в ползунках, мирно спал.

Бабки затихли, я блаженно закрыла глаза, слава богу, несносные старухи поняли, что в «кенгурушке» сидит домашнее животное, и отвязались от меня.

– Девушка, – прошелестело слева, – это почему же она у вас такая?

– В отца пошла, – моментально подхватила вторая бабка, – небось из Чернобыля приехала, мутация, ясное дело.

Я открыла глаза и наткнулась на горящий взор пенсионерки, сидящей на противоположном диванчике.