Мухи

– Ну, продолговатый камень.

– Ага, – она зашуршала своими карточками, – у меня было что-то типа каменного члена.

Все ассоциации Ксени имели сексуальный подтекст. Эд казался милым мальчиком, но Саша подозревала, что рано или поздно его постигнет участь предшественников, позабытых и позаброшенных. Кавалеров Ксени она давно перестала считать.

Подруга капризно требовала поцелуев за каждый выигрыш, и Эдик, как послушный болванчик, склонялся над карточками. Саше захотелось, чтобы Рома тоже поцеловал ее, как вчера, но он не проявлял инициативу, может быть, тушевался перед шумной Ксеней. И во вчерашней переписке не обмолвился о поцелуе. Вдруг ему не понравилось? Вдруг она совала язык слишком глубоко?

– Демон, – сказал Эд, опуская карточку.

«Баал-Зебуб», – подумала Саша. И достала из колоды картинку с мрачным всадником, скачущим по лесу.

Победила Ксеня, ее фишка обогнала остальных игроков.

– До дна за тетю Ксению! Не халтурь, Санька!

Саша допила вино и почувствовала, что хмелеет. Кровь прилила к щекам.

– Боишься, что наклюкаешься и совратишь бедного Романа?

Рома потупился, смущенно улыбаясь.

«Как же он красиво отмудохал тех засранцев», – Саша залюбовалась руками друга, его запястьями. Она подумала, что, если Рома поцелует ее в шею, это будет приятно, очень жарко и приятно.

– Не разрешай мне больше пить, – шепнула она. И случайно коснулась плечом его плеча. Он накрыл ее ладонь своей, пальцы переплелись.

– Полусладкая парочка, – сказала Ксеня. – Эдик, иди меня тискать!

После они играли в крокодила. Саша показала Фрейда, харизму и миелофон. От смеха ныл живот. Из динамиков грохотала музыка, но в одиннадцать Саша убавила громкость, чтобы не беспокоить соседей. Дом был тихим, Саше подумалось, что дом еле выдерживает визг детей Насти Абрамовой. Что для него, для дома, раскатистый голос Ксени нестерпим, и, когда его терпение лопнет, он отрастит лапу, клешню с зазубренными лезвиями, и заткнет Ксене рот…

«Ох, мать, ты напилась», – сказала Шура и придвинулась к Роме.

– Все, надоел крокодил. – Ксеня подбросила пустую бутылку. – Давайте в правду или действие.

– Только не это! – воскликнул Эд. – Она прошлый раз меня чуть не съела за эту игру.

– А нефиг было про своих бывших трепаться.

– Так ты ж расспрашивала.

– Короче, Эдик. Правда или действие?

– Действие.

– Массаж стоп!

Ксеня положила ноги на колени Эдда, и он, драматично закатив глаза, принялся массировать их.

Рома обнял Сашу, уткнулся в ее темечко подбородком. Она замлела, счастливая и капельку пьяная. Кожу освежал сквозняк с речным ароматом. Тлела на телевизоре спиралька от комаров. Четверо сидели в кругу, очерченном настольной лампой, и любой поход на кухню казался путешествием в далекую страну, покрытую мраком. Только смелый Сверчок безнаказанно шастал через границу, шуршал в темноте, гоняя винную пробку.

– Правда или действие? – повернулся Эд к Саше.

– Правда.

– Ты никогда не мечтала убить Ксеню?

– Эй, что за провокации, Эдик? – Ксеня отдернула ступню. – Ты на сутки лишен моих ножек.

– Мечтала! – рассмеялась Саша. – Но не решаюсь пока. Я бы слишком скучала по ней.

– Мой зайчик! – Девушки обнялись. – Мужики нас совсем не ценят.

Парни переглянулись, скорчили кислые гримасы.

– Твоя очередь, – сказала Ксеня.

– Рома. Правда или действие?

Он выбрал правду.

«Спроси, будет ли он нежен, целуя тебя, или груб и напорист».

Саша заглушила советы Шуры.

– Если бы существовала такая шкатулка… с кнопкой. Назвал имя, клацнул, и человек, которого ты заказал, умер бы. Своей смертью, внезапно. Ты бы воспользовался ею? Чтобы убить тех, с битами?

– С какими битами? – оживилась Ксеня.

– Подонки из моего прошлого, – сказал Рома, рассеянно поглаживая Сашу по волосам.

– Так воспользовался бы?

– Нет, – выдержав паузу, сказал он, – если внезапно и своей смертью, то нет. Я бы предпочел, чтобы они мучились.

Саша кивнула.

– А ты? – спросил Рома. – Ты бы воспользовалась?

Она вспомнила ведьму. Паразитку, влезшую в их с мамой дом.

– Не знаю, – честно сказала она.

– Ладно, что мы о грустном, – улыбнулся Рома, – Ксеня, ты что выбираешь?

– Я всегда за действие.

– Ну… выпей это залпом! – Он передал Ксене бутылку с плещущимся на донышке вином.

– Детская порция, – фыркнула та, осушая бутылку.

– Боже, детка, ты пугаешь меня, – округлил глаза Эд.

– Действие или правда, Санька?

– Действие, – рискнула Саша.

– Иди на улицу и квакни что есть сил.

– Что?! Ну уж нет. Чтобы соседи позвонили в психушку?

– Трусиха, – подначивала Ксеня.

– Придумай другое действие.

– Запросто. Иди на улицу голой и квакни что есть сил.

– О, боги.

– Мы ждем.

– Скажи им, – пихнула Саша Рому.

– Сама выбрала действие, – усмехнулся он.

– Ты с ней заодно! Это заговор.

– Так голой или нет? – поинтересовалась Ксеня.

– Обломишься.

Саша встала, хрустнула пальцами.

– Такие желания загадывают в яслях.

– Не слышу кваканья. – Ксеня приложила ладонь к уху.

Саша поковыляла из гостиной, ворча. Надела сандалии. Друзья похихикивали под защитой желтого светильника.

– Это должно быть такое «ква», чтобы люди в Речном проснулись, – напутствовала Ксеня.