Читаем Муки творчества - сборник стихов полностью

Муки творчества - сборник стихов

Мария Подалевич

Поэзия18+

Муки творчества - сборник стихов Марии Подалевич


Отличается счастье от счастья?


Ты в ладонь вдохновение лови.


Муки нашего творчества часто


Так похожи на муки любви.



***



Бессонница, моя бессонница.


Моя подруга и сторонница.


Моя наперсница – соперница.


Моя не пройденная лестница.



Лети, душа, страдай, пусть ранит.


Неравнодушье – жребий твой.


Пусть безразличие не станет


Твоей судьбою и судьёй.



***



Тонкие ветви сирени


Робко стучатся в окно.


Тихо сгущаются тени


Над позабытым давно.



Столбик термометра - выше,


Но не торопится в - бой.


Голубь танцует под крышей,


Гулит, гордится собой.



Почки проснулись, и снова


Мне по ночам не до сна.


В строки торопится слово -


Свежее, словно весна.



***



В холодное летнее утро,


Когда занималась заря,


Я вышла из дома, как будто


Позвали в дорогу моря.



И шла босиком до причала,


И пела о чём-то своём.


Над пристанью чайка кричала -


Мне слышалось имя твоё...




***



Чуть возьму от весеннего солнца,


От ручья, что по лесу течет.


Погружаюсь на дно колодца:


Снова память меня увлечет.



Все сложу, соберу по крохам:


Шум дождя, разговор листвы.


Это тоже моя эпоха.


От Камчатки до Москвы.



И неважно – светит ли солнце,


Льет ли дождь или падает снег.


Это то, что Россией зовется.


И дороже ее просто нет.



***



Стихи приходят тайно по ночам,


Вновь разбудив меня в тревожном сне.


И сразу разгорается свеча,


И сразу ночь подругой станет мне.



Среди обид, печалей и тревог -


Заменят и подругу и врача.


Не выбирая судеб и дорог.


И вновь горит настольная свеча.



***



Мудрее быть Дедалом, это верно.


И жизнь сохранна и душа в тепле.


Разумно, ненавязчиво, примерно


Кружат дедалы в предрассветной мгле.



Но, рассекая мглу на миг крылами,


Икар взметнётся. В синей вышине


Появится рассвета гордый пламень,


Разбуженного тем, кого уж нет.



***



Петродворец, стволы чернеют:


Их снег засыпал до бровей.


Ступени белые немеют.


От холодов, от снегирей.



Зима: фонтаны занесены,


Укрыты статуи - зима.


Иду легко и окрылено -


Куда - не знаю и сама.



Иду к воде, а здесь по снегу


Цепочкой тянутся следы.


И надо мною чаша неба -


Как синь проснувшейся воды.



***



Небоскреб на берегу Невы:


То ли кукуруза, то ли свечка.


Неужели вырастет – увы.


Где та грань, что охраняет вечность?



Разделилась надвое элита:


Кто-то против, кто-то очень за.


Красота забыта и забита.


Как смотреть грядущему в глаза?



Небо оцарапав небоскребом,


Будут вверх амбиции расти.


Можно город наспех перестроить,


Только как потом его спасти?



***



Петербург, я тобою болею,


В красоту я твою влюблена.


Бело-синей прекрасной лилеей


Монастырская церковь видна.



Там за скромной чугунной оградой


Барельефы уносят нас ввысь,


И роскошной барочной отрадой


Пятиглавия вознеслись.



На рождественский пряник похоже,


Задевают кресты облака,


Чтобы каждый случайный прохожий


К красоте прикоснулся - слегка.



***



Не выбросить слова из песни.


Где был рассвет – ложилась мгла


Но возносилась в поднебесье


Адмиралтейская игла.



Пусть город снова перекроен,


И сносят старые дома.


А прошлое и неспокойно,


И непонятно для ума.



Не выбросить слова из песни.


И прошлое не зачеркнуть.


Адмиралтейство в поднебесье


Великий продолжает путь.



***



Вот и осень подкралась тайком.


Незаметно и осторожно.


Поутру повело холодком.


На душе всё так просто и сложно.



Здравствуй, осень – редеют леса.


Здравствуй, осень – я тоже смирилась.


Только жаль – побелела коса.


Да и зеркало, жаль, запылилось.



***



День Победы. Ни тучки на небе.


И весёлые лица вокруг.


Как же долго, солдат, ты здесь не был -


Где лежит твоего детства друг.



Посредине огромного поля -


Обелиск Золотая звезда.


Ты ссутулен годами и болен,


Но сегодня пришёл ты сюда.



А вокруг незнакомые люди -


Но в глазах их такой чистый свет.


День Победы - пусть мирным он будет!


И достойнее праздника нет!



***



Буханка хлеба мокнет в луже,


И словно молит о пощаде.


Но видимо сегодня люди


Совсем не помнят о Блокаде.



Был страшной кровью хлеб оплачен...


Но, не сдаваясь, умирали...


Был Ленинград в кольцо охвачен...


Все крошки хлеба собирали...



А нынче сыты все, и в луже.


Буханка просит о пощаде.


Да, видимо сегодня люди


Совсем не помнят о Блокаде.



***



Цветку любому нужен свет,


Тепло и ласковое слово.


А если нет,- то цвета нет.


А жизнь влачит свои оковы.



Моей ромашке нужен ты,


Как вдохновение и вера.


В полнеба парус из мечты


И листья рыжие у сквера.



***



Не надо мне подарков, Бога ради.


Не надо мне цветов и суеты.


Лишь три - четыре чистые тетради,


Да чтобы был со мною рядом ты...



***



Когда ты сказал – я тебя не люблю –


На душу спустилась мгла.


Всё, что могла - всю душу мою,


всю жизнь я тебе отдала.


Я резала волосы – вместо вен,


Я драла ногтями лицо,


Я не могла подняться с колен


Казалось. Что это - всё!


Я в анабиозе почти жила,


Ужастики стала смотреть...



И вот – пожалела, и поняла,


и подошла ко мне смерть...


Она холодной лапой своей


Сердце сжала – на миг.


Она не дала дышать и смотреть,


не вырвался даже крик.


Она наклонилась – последний жест -


Готовая мне услужить:


– Ну , ты готова? И твой ответ?



- Нет, уходи… Буду жить…



***



Ты знаешь – слово может ранить.


Застрянет где-то в глубине.


И будет мучить и тиранить,


Вновь возникая в тишине.



Командуя дальнейшей жизнью


Оно взовьется над тобой


Высоко. Станет править тризны.


И станет жизнью и судьбой.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература