Мулан

— Она всем пошла в мою родню! — хвастливо восклицал чернобородый предок.

— Нет в мою! Это у нас были в роду военные!

— А у нас — умные люди!

— А у нас — смелые!

— А у нас — удачливые!

Наконец чиновник, державший свою голову в руках, подкинул ее и, как мяч, запустил на другой конец храма. Там голову подхватили и отбили обратно. Веселая игра, сопровождаемая шутками и радостным смехом, разгорелась не на шутку. Сверчок бешено бил в гонг и в обвязанные бычьим пузырем горшки, изображавшие барабаны, предки прыгали и кувыркались, и только главный Предок, мрачно взиравший на эту картину, неприязненно ворчал:

— Тоже мне, хранители!

Мушу, конечно, принимал участие в веселье вместе со всеми — он прыгал так высоко и энергично, что кто-то из предков попал по нему, как по мячу, и дракончик кубарем вылетел на лестницу, как раз под ноги идущей к храму Мулан, рядом с которой, как и раньше, с громким лаем мчалась собачонка, а за ней — куры.

Мулан присела на ступеньку и, поцеловав в голову своего красного дружка, сказала:

— Спасибо, Мушу!

Тот привстал, довольно заулыбался и готов был уже пуститься в пляс от радости, но тут как раз из храма раздался низкий и сварливый голос Предка:

— Мушу! — ведь в храм направлялся живой человек и, когда Мулан войдет, все хранители должны торжественно стоять на своих местах под потолком, как полагается, а не бегать где попало…