Мулен Руж по-русски. Пенталогия

— Ваше Сиятельство, стоянку нужно делать, — прокричал возничий, постучавшись в крытый возок, в котором ехал Агеев, — лошади совсем из сил выбились.

— Объявляй привал! — прокричал Марсель Каримович в ответ.

По всему каравану, который растянулся на целую версту, стали раздаваться команды остановиться. Люди стали выходить из саней, большая часть которых была крытой. А в некоторых, как, например, у Агеева, внутри стояла небольшая чугунная печка, труба от которой тянулась вдоль всей левой стенки и уже там выходила наружу. Дым, проходящий по трубе, нагревал её, а уж труба делилась своим теплом с окружающим пространством, как собственно и печка. Люди выходили, ставили шатры, разжигали внутри них костры, согревались, готовили обед. Вышел наружу и Агеев и ехавший вместе с ним инженер. Нужно было размять затёкшие члены, да и нужду малую справить было не лишним.

— Эх, Ваше Сиятельство, — сквозь завывание вьюги прокричал инженер, справив свои естественные потребности, — это не дорога, а сплошное наказание!

— Вот поэтому, Роман Григорьевич, — отвечал Агеев, после того, как они возвратились в возок, — и нужны нам железные дороги, по которым будут ходить паровозы. Тепло, комфортно, уютно, быстро… Или вы думаете, что наш генерал-губернатор вам небылицы рассказывал?

— Но это действительно кажется неосуществимым…

— А паровые двигатели на тюменских заводах разве вас не убедили? А вагонетки? Вы же видели, как на них удобно перемещать тяжёлые грузы? Только колею нужно делать шире, а вместо вагонеток — вагоны. В каждом вагоне по несколько салонов, где и спать можно, и кушать, и пешком прогуливаться… А паровоз будет эти вагоны тащить.

— Но это же, какие расстояния! Это сколько нужно людей, материала, железа, денег — наконец? Миллионы!

— Роман Григорьевич, деньги — это не ваша забота. Вы инженер, вам нужно в Томске заводы построить, да наладить их бесперебойную работу. А люди, деньги, согласие Государыни Императрицы на разрешение строить такие дороги, это уже наша головная боль. Главное начать. Уверен, что лет через двадцать, мы сможем соединить меж собой такими дорогами запад и восток нашей страны.

— Вы простите меня, Ваше Сиятельство, но слушать такие рассуждения от Вас очень удивительно. Обычно люди из вашей службы говорят о преступлениях, разбойниках, душегубцах, мятежниках…

— Вы инженер, Роман Григорьевич, какие могут быть разбойники? С инженером нужно говорить о строительстве, о механизмах… Конечно, если вам интересно, то я могу рассказать кучу историй и о душегубцах и разбойниках…

— Почему же только о строительстве и механизмах? О музыке, о живописи, об охоте, к которой я испытываю некоторое пристрастие, мне тоже было бы интересно поговорить.

— А я смотрю вы очень разносторонний человек…

Тут в возок к губернатору постучался казак, не дав договорить ему фразу.

— Что там ещё? — отозвался на стук Агеев.

— Ваше Сиятельство, — прокричал казак, — люди, посланные вперёд, возвратились. Томск уже близко.

— И как близко?

— Часа за два — три точно доберёмся.

— Хорошо! Как только лошади отдохнут, сразу тронемся в путь. Предупреди остальных, чтобы настроение у людей поднялось, а то уже устали все.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство! — ответил казак и куда-то ушёл.

После обеда вьюга словно поняла, что не удастся ей вовлечь людей в свои танцы, стала понемногу успокаиваться. А через час и вовсе тучки разбежались, и на небе выглянуло февральское солнышко, намекавшее всем своим видом, что через два дня уже наступит март, а с ним и весна. На лицах людей появились улыбки, послышался смех. Ночь люди провели уже в Томске. Агеев временно поселился в достаточно большом доме томского коменданта Томаса Томасовича де Вильнёва, француза по происхождению, бригадира на русской службе. В этой истории вместо уже покойного Радищева, здесь будет удивлять народ Марсель Каримович Агеев.

* * *

— Томас Томасович, что вы скажете про это? — и Агеев показал ему чертёж.

— Но для чего вам это? — ответил комендант Томска, изучив план, — солдаты прекрасно живут по квартирам…

— Объясняю… Нам нужны дисциплинированные, тренированные и грамотные солдаты.

— Грамотные? — удивился комендант.

— Конечно, Томас Томасович. Техническое развитие не стоит на месте. Вооружение год от года становится более сложным. И солдаты в этом плане должны быть подготовлены. Не только прочесть своё имя и расписаться, они обязаны читать инструкции и наставления по пользованию вооружением и не только…

— А офицеры для чего тогда? — не понимал томский комендант.

— А офицеры — это идеальные солдаты, они должны знать и уметь всё намного лучше, быть примером для солдат…

— Офицер — пример для солдата? Да полноте, Ваше Сиятельство. Чему может научиться эта деревенская чернь?

— Может, господин комендант. Если правильно учить — может.

— Но многие будут недовольны, люди привыкли к э-э… К некоторой свободе.