Мулен Руж по-русски. Пенталогия

Родился Иван в 1969 году крепким и здоровым мальчиком. Так, как мать с отцом постоянно пропадали на работе, то с раннего детства он был довольно самостоятельным. С восьми лет стал заниматься вольной борьбой. Правда, больших результатов не достиг, имел лишь в конечном итоге третий взрослый разряд. Но ему и этого хватало. В школе его побаивались и уважали. В восемнадцать лет пошёл служить в армию. Попал в ограниченный контингент советских войск в Афганистане. Благодаря спортивному прошлому и агрессивному характеру Лапин среди сослуживцев довольно скоро занял достойное место. Легко освоился с наукой убивать и выживать. Принимал участие во многих боевых операциях, но повезло — ни разу не был ранен или контужен. Зато был награждён двумя медалями: «За Боевые Заслуги» и «За Отвагу». 15 февраля 1989 года в составе последних частей советских войск покидал Афганистан. Приехав домой после демобилизации, он оказался в поле зрения предприимчивых людей, которые охотно объяснили ему о новых веяниях в стране Советов, и о том, что вкалывать на заводе за гроши для молодого, физического крепкого парня, просто глупость. Так Лапин оказался в крепких объятьях криминального бизнеса, вырваться из которых он не больно-то и рвался. «Лёгкие» деньги, дорогие рестораны и доступные красотки, что ещё нужно молодому парню для «счастья»? Довольно быстро «дослужился» до бригадира в одной из ОПГ. Его хозяева были Иваном довольны, что впрочем, не помешало им подставить Лапина под статью. В результате суд и пятилетний срок. В тюрьме более опытные «коллеги» по криминальному бизнесу многое объяснили и подсказали наивному парню. На свободу Иван вернулся уже другим человеком. Нет, от криминала он не отказался, но стал действовать более хитро и осторожно. Со временем завёл легальный бизнес, женился на дочери бывшего работника партийных органов, а теперь являющимся успешным бизнесменом, обзавёлся связями. По нескольку раз в год ездил отдыхать на море заграницу. Старался поддерживать себя в хорошей физической форме, поэтому три раза в неделю обязательно посещал спортзал или бассейн. И жил себе довольно спокойно до тех пор, пока не умер тесть. И тут на бизнес Лапина Ивана Андреевича положили глаз серьёзные дяди. Ему бы согласится с ними, всё равно на безбедную жизнь денег уже накопил, да и предложение было приемлемым. Но взбрыкнул бывший зэк и снова очутился в местах не столь отдалённых. Бизнес пришлось продать, но те, кто определил его на тюремные нары, решили, что сразу его отпускать не стоит, а в качестве наказания за своеволие пусть пару годков посидит.

— А прикинь, Валет, что со временем вертухаи тоже станут с ЧПУ, — усмехнулся Лапа, отвлёкшись от своих дум.

— Это что же, роботы вместо живых людей?

— Да, какие они люди, Валет? Зверьё, шакалы! Один Агеев более-менее нормальный, не лезет своим рылом в наши дела.

— Это до поры, до времени. Пока всё тихо и спокойно. Случись какое ЧП, замор-дует. Помню, как-то ребятишки из седьмой бригады что-то не поделили, драка началась. Пятеро их было, так он драчунов быстро «успокоил», правда — никого не покалечил. Но после всех предупредил, что если в его дежурство случится какое-либо происшествие, то ШИЗО с удовольствием примет в свои «уютные апартаменты» всех виновных, а может и ещё кого для кучи, а хлеб с водой станут единственным блюдом в их меню. И что он лично будет это отслеживать.

— Да, уж, — усмехнулся Лапа, — слышь, Валет, а какая у Агеева погремуха, я что-то не в курсе?

— Душманом кличут.

— Почему — Душманом?

— Так ты посмотри на него. Кожа смуглая, волосы чёрные, глаза карие, да ещё в разговорах любит арабские словечки вставлять.

— Арабские? А ты откуда знаешь, что арабские?

— С нами один татарин сидел, верующий сильно, всё Аллаху молился, так он и просветил.

— Ничего себе! А может он и впрямь — араб, стажировку тут у нас проходит? — весело оскалился Лапа.

— А бес его знает. О! Гляди, вода закипает, пора чай доставать.

— Ага, пора. А я смотрю, Валет, что чифирь для тебя, как призыв муэдзина на молитву для мусульманина, — продолжал шутить Лапа.

— Привык уже. День без него и уже ломка начинается.

— А сколько лет ты уже им травишься?

— Хм, сколько?.. — задумался Валет.