Муля, кого ты привез?

– Здесь два миллиона, – сообщил бизнесмен. Бросил деньги в ящичек, который тут же поплыл к кассирше.

Кассирша сунула деньги в специальный аппарат.

– Ой! – воскликнул Колобок. – Еще пятьсот тысяч.

– Давайте. – Кассирша выдвинула ящичек. Деньги уплыли.

Мы стояли и ждали. Довольно долго. Кассирша пересчитывала деньги, потом вносила данные в компьютер. Бизнесмен сунул руку в карман, вытащил еще пачку денег. Карман у него был какой-то бездонный.

– Ой! У меня тут еще пятьдесят тысяч! – виновато воскликнул Колобок.

– Нет. Все. Я уже оформила, – отрезала кассирша.

– А эти куда?

– Куда хотите.

Колобок растерянно смотрел на деньги.

– Возьмите себе, – подсказала я.

– Не могу. Они подотчетные.

Нависла пауза.

Я устала стоять, хотелось какого-то движения.

– Отдайте ему, – посоветовала я и указала на Дениса. – Вы ведь помогаете людям. Вот…

Колобок посмотрел на Дениса и протянул ему пачку – кстати, очень тонкую: десять купюр по пять тысяч.

Денис зарабатывал писанием мыльных сериалов. Работа – тяжелая, муторная, пустая. Деньги уходили быстрее, чем приходили. Он уже год не мог купить себе кухню и мыл посуду в ванной. Эти пятьдесят тысяч были как нельзя кстати.

– Бери, – приказала я.

– С какой стати? – удивился Денис.

– Это тебе компенсация за страдания, – обосновала я.

– Бери, пока дают, – сказал Колобок и сунул деньги в руку.

Далее он завершил свои дела с кассиршей, поставил необходимые подписи. Сухо попрощался и вышел.

Денис стоял как истукан. Из его кулака торчали деньги.

Я довольно быстро управилась. Кассирша показала мне мою пачку. Спросила:

– Будем пересчитывать?

– Не надо, – отказалась я. Я не могу долго стоять на одном месте.

– Ну как хотите…

Мы с Денисом вышли на улицу.

Колобок не успел отъехать. Рядом с ним сидел шофер – такой же молодой и лысый. Машина – «мерседес», вымытый до блеска. Красота.

Денис решительно отошел от меня и направился к «мерседесу».

Бизнесмен опустил стекло.

– Чего тебе? – грубовато спросил он.

– Я не возьму, – сказал Денис, протянул пачку в опущенное стекло.

– Почему?

– Я писатель, а не попрошайка.

– Бери, пока дают, писатель…

Денис засунул руку в окно, деньги упали бизнесмену на колени.

Денис вернулся ко мне, довольный собою.

– Дурак, – сказала я.

– У меня тоже гордость есть.

– Гордость есть, денег нет.

Мы уселись в такси, которое ждало нас возле сберкассы. За рулем сидел мой постоянный шофер, азербайджанец Таир.

– Поехали? – спросил Таир.

Денис уселся на заднее сиденье.

Неожиданно к нашему такси подошел Колобок. Открыл дверцу с моей стороны. Я смотрела удивленно: зачем я ему понадобилась?

– Брезгуете? – спросил Колобок. – Значит, вы интеллигенция, белая кость, а мы – барыги, купи-продай… А кто стелет на дороге асфальт, по которому вы ходите? Кто строит вам дома, в которых вы живете? А ваша культура – это бла-бла, кому она нужна? Вы – трутни, которые ничего не производят. А мы – рабочие пчелы. Кто построил МХАТ? Савва Морозов. Бизнесмен, между прочим.

Колобок швырнул деньги мне в колени, повернулся и ушел. Сел в свой «мерседес». Хлопнул дверью.

«Мерседес» тут же отъехал.

– Обидели человека, – посочувствовал Таир.

Я смотрела на деньги.

– Ну, и куда их теперь? – вслух подумала я.

– Куда хотите. Я не возьму, – сказал Денис.

– Дайте мне, – спокойно предложил Таир. – Я семье пошлю, в Гяндж.

– Гяндж – это что? – не поняла я.

– Город. Второй после Баку.

Я собрала деньги с колен и протянула Таиру. Про себя подумала: «Хитрый турок». Вслух ничего не сказала.

– Спасибо, – невинно произнес Таир. Настроение у него явно улучшилось.

Мы поехали домой.

Таир включил кассету с азербайджанской музыкой. Непривычно, но красиво. Витиеватый мусульманский узор.

Денис молчал за моей спиной. Размышлял. Савва Морозов действительно построил МХАТ – для красавицы актрисы Андреевой, а она ушла к гениальному писателю Горькому. Значит, власть таланта сильнее, чем власть денег. Савва застрелился, бедный. А может, его убили…

Я слушала музыку и не думала ни о чем. Я была рада, что жива-здорова, и все. Я всегда нахожу, чему радоваться. А страдать об упущенных возможностях – какой смысл? Все равно ничего не изменится.

Майами

Хороший парикмахер – редкость, как хороший повар и хороший писатель. Тем не менее мне порекомендовали некоего Яшу, и я приехала к нему в салон. Яша оказался молодым парнем, совсем молодым, лет двадцати, с длинными черными волосами, как у Киркорова. Он был легкий, смешливый, наивный. Жизнь улыбалась Яше, а он – ей.

Яша посадил меня в кресло, прицелился взглядом, определяя форму стрижки. Я попробовала выразить пожелание, но он не слушал. Яша был художник, а не обслуга.

Далее он принялся за работу. Это было красиво. Он играл моими волосами, отходил на два шага, смотрел, щурясь, потом приближался. Я видела, что имею дело с талантом, хоть и молодым. «Талант – как деньги, или он есть, или его нет». Не помню, кто сказал. И возраст в данном случае не имеет никакого значения. Сколько угодно старых идиотов и молодых умников.

Стрижка закончилась. Волосы лежали спокойно и естественно, как будто их не касалась рука мастера. Это высший пилотаж, когда не видно усилий.