Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада

В результате политолог с мировым именем С. Хантингтон называет иммиграцию в США «главным бичом нашего времени». Иммигрантов он делит на «обращенных», прибывших с тем, чтобы ассимилироваться в американском обществе, и «временщиков», приехавших по контракту на несколько лет. «Новые иммигранты с Юга, – отмечает Хантингтон, – не обращенные и не временщики. Они курсируют между Каролиной и Мексикой, поддерживая дуальную идентичность и вовлекая в этот процесс членов своих семей». Учитывая 1,6 млн человек, которых арестовывают каждый год за попытку пересечь Рио-Гранде, Хантингтон предостерегает: «Если свыше миллиона мексиканских солдат перейдут нашу границу, США воспримут это как угрозу национальным интересам и отреагируют соответственно. Однако мирное вторжение миллионов мексиканцев, как будто санкционированное Висенте Фоксом [президент Мексики в 2000–2006 гг. – В. С.], представляет не меньшую опасность для Америки, и на него США должны реагировать адекватно. Мексиканская иммиграция уникальна по своей сути, она является прямой угрозой нашей идентичности и культурной целостности и, быть может, нашей национальной безопасности».[79]

Разумеется, С. Хантингтон преувеличивает опасности, связанные с волной иммиграции из Латинской Америки, однако несомненно и то, что она порождает серьезные социальные проблемы и новые значительные различия между действительными и потенциальными гражданами США. Так, новые иммигрантские меньшинства нацелены прежде всего на самооборону, обретение «места под солнцем», признание своих прав. Сегодня они уже не согласны безропотно терпеть дискриминацию. Однако хорошо известно, что успех, к которому стремится одна группа, далеко не всегда совместим с успехом всех остальных. В этой ситуации неизбежны конфликты интересов, и любая групповая победа потенциально может иметь серьезные деструктивные последствия для общества в целом. «Идеи мультикультурализма, широко распространившиеся в последнее время в американском обществе, – считает, в частности, В. Иноземцев, – отражают банальную раздробленность нации и de facto проповедуют приоритет прав этнических групп над правами отдельных личностей, недопустимый с точки зрения классической либеральной теории». Более того, мультикультурализм легитимирует амбиции разного рода меньшинств, основывающих «свои политические притязания на культурной особости своих членов».[80] Одним из следствий политики мультикультурализма стало появление в современном западном обществе так называемых партий идентичности; поскольку все новые социальные группы активно требуют признания обществом своей особости, базирующейся на этнической, конфессиональной, гендерной принадлежности или сексуальной ориентации, постольку многие из них создают новые политические партии для защиты своего права на отличие и борьбы за привилегии. Как отмечает Ч. Тейлор, “политика признания” предполагает, что многие, кто чувствует себя ущемленным в статусе равного другим человека, стремятся к тому, чтобы их специфическая идентичность была публично признана».[81]

Однако в многообразии культур и культурных общностей, которое отстаивает мультикультурализм, сами культуры, как правило, мыслятся как некие целостности. В этом мультикультуралистский дискурс близок к дискурсу национализма, только мультикультурализм защищает культуры, не имеющие своего национального государства или функционирующие в рамках одного или нескольких национальных государств. Сходство с национализмом проявляется также в том, что мультикультурализм признает ценность принадлежности только к одной категориально понимаемой культуре. «Слишком часто, – отмечает американский политолог К. Калхун, – коммунитаристский и мультикультуралистский дискурс (при всех его остальных достоинствах) следует за националистическим дискурсом, представляя крупные категории, в которых люди на самом деле глубоко различны и часто не знакомы друг с другом, по образцу небольших семейных и общинных групп. Эта логика акцентирует межгрупповые отличия, отрицая значение внутригрупповых».[82] На практике же факторы, влияющие на человеческую жизнь, не могут быть сведены к влиянию обособленных сообществ, общества и культуры внутренне сложны; их члены часто конкурируют друг с другом, могут по-разному интерпретировать общее наследие и по-разному относиться к культурным нормам, которые, в свою очередь, также могут противоречить друг другу. Не следует забывать и о том, что принадлежности нередко бывают множественными и даже взаимопересекающимися и амбивалентными.