Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада

Оценивая исторические перспективы Соединенных Штатов, известный американский исследователь И. Валлерстайн как-то заметил: «Америку где-нибудь в 2020-е гг. ждет своя перестройка, но, в отличие от советской, она будет значительно более кровавой, потому что в ней будут замешаны расовые и этнические проблемы, которые находятся не на периферии системы, а внутри нее».[110] По прогнозу известного социолога, прежде всего в этот исторический период «как давление, так и напряжение миграции достигнут максимума. Каким образом смогут США остановить нелегальную миграцию, исчисляемую миллионами, даже десятками миллионов? Ответ простой – никак не смогут».[111]

Однако сегодня не все так однозначно плохо в отношении политики мультикультурализма и проблемы интеграции иммигрантов в Северной Америке. Согласно данным социологов, бо́льшая часть второго поколения испаноамериканцев не противопоставляет себя американскому обществу и связывает свое будущее с будущим новой родины. Поэтому описанная нами выше тенденция представляет лишь одну, наиболее тревожную сторону процессов, связанных с проблемой интеграции иммигрантских меньшинств в принимающее общество.

Кроме того, в Канаде, несмотря на то что этнический состав населения становится более разнообразным (в крупнейших канадских городах Торонто, Ванкувере и Монреале – от половины до двух третей жителей – не британского и не французского происхождения), удалось выработать национальную идею, вполне успешно консолидирующую мультикультурное общество. Первым шагом на этом пути можно считать «Канадский акт о мультикультурализме» (1971); таким образом канадское правительство подтвердило, что мультикультурализм отражает культурное и расовое разнообразие канадского общества, а также признало за гражданами свободу сохранять и поддерживать свое культурное наследие. В дальнейшем этот акт дополнили и уточнили еще несколько законов. «Канадская хартия прав и свобод» (1982) призвана гарантировать фундаментальные свободы и демократические права и прежде всего право на равенство, «Акт о правах человека» гарантирует всем членам канадского общества равное право вести такой образ жизни, какой они хотят. Следует упомянуть и «Акт о справедливом трудоустройстве» 1995 г., в котором говорится, что справедливость на рабочем месте предполагает не только одинаковое отношение ко всем сотрудникам, но и уважение к их различиям. С принятием этих правовых актов произошла институционализация культурных прав меньшинств.

В результате, по выражению бывшего премьер-министра Джо Кларка, «Канада является сообществом сообществ, в котором множество коммун живут вместе, но ни одна из них не отказывается от своих культурных особенностей, что позволяет называть канадское общество мозаичным гобеленом».[112] Мозаичность социума рассматривается как важнейший компонент самобытности канадской нации. Сегодня самоидентификация канадцев в значительной степени связана с понятием мультикультурности. Так, согласно опросу общественного мнения, проведенному в 1999 г., более 83 % канадцев считают мультикультурность одной из самых позитивных характеристик своей страны. Для сравнения: в 1996 г. этот показатель составлял 80 %, а в 1993 г. – лишь 77 %. В возрастном отношении наибольшую долю приверженцев мультикультуралистского принципа «единство в многообразии», ставшего национальной идеей Канады, составляет молодежь. В 1999 г. 96 % канадцев нравилось то, что в Канаде живут люди, принадлежащие к различным этническим группам и расам.[113]

«Канадское правительство, практически отказавшись от навязывания своим гражданам и мигрантам выбора между англо– и франкоконформизмом, стремится к дотационной поддержке культурного своеобразия самых разных этнокультурных меньшинств», – отмечает М. Опальски.[114] Таким образом, в Канаде параллельно развиваются два процесса, находящиеся в динамическом противоречии: увеличивается мозаичность канадского общества и происходит «канадизация» ее населения, осознающего себя как мультикультурную общность. Канадцы по праву гордятся своей терпимостью по отношению к представителям иных этнических, расовых, конфессиональных групп и приверженцам иных политических взглядов и моделей поведения.