Мультипроза, или Третий гнойниковый период

Гроб на всей скорости ухнул рядом с Макгроу, из него наполовину вывалилась гордая и удовлетворенная Прокофьева.

Она ткнулась головой оземь, и храп ее низко пополз по земле.

Почесывая грудь татуированной рукой, рядом с Макгроу уснул и адмирал в отставке в цветастой юбке из модного гардероба Прокофьевой.

Показался и Федор Иванович Заря, чудесным образом возродившейся из порошка в баночках; готовясь ко сну, он шел присядкой под звук гармони, угрожающе надвигаясь веселым туманным лицом на косяк двери. И когда косяк разлетелся вдребезги, уснул удовлетворенный, пробормотав: ух, сердечный, какой я...

Стали подползать Тихомирова, Чанская и тоже засыпать. Прискакала скок-поскок Говорушкина и тоже уснула.

Из рюкзака убежал Мешков, он же Лелин, прихватив на плечи давно храпящую Воинову. Они легли рядом с Говорушкиной.

Далее возвышалась всем телом своим в импортных всяких одеждах Валентина Теремкова. Ее окружали спящие двойниковые старухи. Иные из них продолжали сонно ощупывать ее, бормоча:

– А титьки твои молодежные не из творога ли?

Солнце жарило и жарило...

Постепенно изо ртов людей вдруг стали выползать на свет божий их прогорклые печени, трухлявые почки зеленого цвета; полезли кишки с кровью, ошметки лука и моркови, куски мяса вперемешку с серыми клочьями шкур, с костями крупными и мелкими.

Огромная влажная крыса высунула узкую морду, стала облизывать лицо Майского. Потом полезла по другим лицам, тяжело таща влажное брюхо и длинный хвост.

Солнце поднялось еще выше.

С лиц пенсионеров вдруг сползли черты, словно расплавленные, – отвалились жидкие волосы, обнажились серые мозги со всяческими помыслами в них.

Вскоре и это все расплавилось под лучами солнца, стали разваливаться тела – повсеместный начавшийся глубокий белковый распад теперь уже принял необратимый ход. Образовавшаяся масса стала набухать, словно тесто, шириться. Потом эта масса медленно, но верно поползла к домам.

Лишь клоп Василий и влажная крыса не были подвержены тотальному гниению. Василий радостно техтекал, крыса плотоядно повизгивала, – и вместе они, подхваченные массой, тоже стали двигаться к домам, восседая на жиже.

Вскоре серая масса, источая смрад, тронула крайний дом. Тот легко рухнул и распался до состояния шлака. Вскоре рухнул второй дом, третий, четвертый...

Весело пищала крыса, по-хозяйски техтекал Василий...

Этим утром они беспечно приближали к советской земле третий гнойниковый период.