Мумия блондинки

--  То же, что и мы, я полагаю. Только мы пришли раньше, чем ей удалось встретиться с монсиньором ди Магистрисом.

— А почему вы так решили? — спросил Бассович.

Гунтер пристально посмотрел на маленького греко-араба.

— Вы правы, это еще надо доказать.

— Нам следует тщательно осмотреть апартаменты,— сказал Коста.

Они вышли из маленького круглого салона и стали осматривать комнаты, одну за другой. Им, казалось, не было конца. Здесь можно было поселить полдюжины знаменитых семейств, в этих анфиладах комнат, торжественных, с лепными потолками, слабо освещенных зеленым светом, который проникал из влажных двориков, со стенами, изъеденными временем.

Гунтер толкнул дверь маленькой библиотеки и остановился. Бассович, который следовал за ним, тоже заглянул в комнату и выругался сквозь зубы.

— Вы правы, Коста,— сказал Гунтер.— Пусси Кэт все-таки встретилась с монсиньором ди Магистрисом.

Он подошел к человеку, сидящему в кресле и, казалось, спящему. Это был высокий, худой мужчина, с костлявым лицом и лысым черепом. На нем были темный костюм и сорочка с твердым воротником. Запрокинув назад голову, монсиньор, казалось, пристально разглядывал потолок, но с первого взгляда на него Гунтеру стало ясно, что ди Магистрис мертв. Шея прелата составляла неправильный угол с плечами...

Еще не дотрагиваясь до него, Гунтер уже знал, что шейные позвонки перебиты.

— А она убийца, эта Пусси Кэт! — воскликнул Бассович.— Посмотри-ка сюда!

Он указал на старую даму с седыми волосами, лежавшую на ковре возле камина. Она, вероятно, соскользнула со стула, на котором сидела. С широко раскрытым ртом, с вытаращенными глазами, с выражением ужаса на лице, она еще сжимала край ковра своими костлявыми руками.

— Старая синьора ди Магистрис, по всей вероятности,— сказал Гунтер.

Он нагнулся над старой дамой и дотронулся до ее лица. Она была мертва, но кожа еще хранила тепло.

— Настоящая убийца,— повторил Бассович.

— Нет,— возразил Гунтер,— она не убивала. Старая дама умерла в результате сердечного приступа. От страха, вероятно.

— А как быть с ним? — иронически спросил Бассович, указывая на ди Магистриса.— Это страх свернул ему шейные позвонки?

— Он — это другое дело,— возразил Гунтер.— Он был «ликвидирован».

Бассович осмотрел восковое лицо прелата. На лице не было никаких признаков насилия, так же как и на шее. Казалось, его не пытали.

— Посмотрите на его руки,— сказал Гунтер.

Бассович отогнул рукава пиджака мертвого и издал удовлетворенное ворчание, обнаружив ясные, еще свежие следы внутривенного укола на сгибе его левой руки. Капля крови запачкала рукав рубашки.

— Если бы можно было сделать анализ крови монсиньора ди Магистриса, то обнаружили бы солидную дозу скополамина или скопохролаза,— сказал Гунтер.

— Значит, он должен был сказать нашей подружке Пусси Кэт все, что знал?

— Вероятно,— согласился Гунтер.— Теперь и она знает то, что знал он.

Коста опустил рукав пиджака. У него был вид ребенка, у которого отняли игрушку.

— Она начинает меня раздражать, эта блондиноч-ка,— сказал он.— Разбивает нам физиономии, убивает наших информаторов, отнимает, наконец, у нас работу, честное слово!

— Она могла и нас так же «ликвидировать»,— заметил Г унтер,— но не сделала этого.

— Хотелось бы мне знать, почему? — проворчал Бас-сович.

Он посмотрел на оба трупа и снова разозлился.

— Ей, вероятно, хотелось бы, чтобы мы унаследовали эти два убийства.

—Я как раз подумал об этом.

—Можешь быть уверен, она устроит так, чтобы эти два убийства свалились нам на голову,— продолжал бушевать Коста,— и уже сейчас все флики Рима мчатся к дому 37 на Риацца Унита!

Он нервно подошел к окну и бросил взгляд наружу.

— Найдется немало свидетелей на лестницах, которые смогут сообщить, как мы входили к ди Магистрису!

— Во всяком случае, один свидетель наверняка уже есть толстая женщина с сумкой.

—Тогда бежим! - энергично предложил Бассович.

— Одну секунду, — возразил Гунтер. Монсиньор ди Магистрис уже не может нам рассказать, что знает, но, может быть, мы сможем найти ответ в другом месте.

Он стал быстро осматривать ящики письменного стола, из предосторожности дотрагиваясь до вещей через носовой платок. Бассович последовал его примеру. Они быстро просмотрели аккуратно уложенные досье, и Гунтер сунул несколько писем и донесений себе в карман. Заметив небольшой магнитофон, стоящий на столе, забрал и магнитофонную ленту. В заключение он взял бумажник умершего.

— Таким образом, если полиция нас задержит, мы получим обвинение в предумышленном убийстве,— саркастически заметил Бассович.— Можете быть уверены, что И. С. и пальцем не пошевелит, чтобы выручить нас.

Гунтер ничего не ответил. Он старательно вытирал все возможные следы на блестящей поверхности письменного стола.

—Теперь мы можем идти,— с облегчением сказал он.

— Уже поздно,— возразил Бассович, взглянув в окно.

Гунтер тоже взглянул в окно и увидел толпу людей, которые, задрав головы, смотрели на злополучный этаж. Женщина с сумкой маячила в этой толпе... Потом появился полицейский в форме. Женщина с сумкой устремилась к нему и что-то быстро начала ему говорить.