Мумия. Возвращение

– Напильник.

Как бывалый археолог, О’Коннелл использовал этот инструмент для того, чтобы сгладить следы своей работы. «Ну, много времени это не займет, – успокаивал он сам себя, – каких-нибудь пару часов...»

– Зубило, – сказал он.

Этот инструмент пришлось извлекать из рюкзака.

– Зубило, – прокомментировала Эвелин, вкладывая его в ладонь Ричарда.

Очень осторожно О’Коннелл просунул кончик инструмента в образовавшийся зазор.

Тяжело вздохнув, Эвелин не выдержала первой:

– Да к черту все правила! Давай поступим так, как ты всегда это делаешь!

Он только усмехнулся и бросил зубило на пол:

– Лом!

Женщина достала из рюкзака внушительных размеров железяку и торжественно вручила его О’Коннеллу:

– Лом.

Он сунул лом в щель и одним нажатием заставил огромный камень вывалиться наружу и грохнуться на пол, распространяя вокруг гулкое эхо. Поднялось целое облако пыли. Эвелин была восхищена.

– Об этом моменте я думала все время с тех пор, как мне начали сниться эти сны, – заявила она, немного успокоившись, но глаза ее продолжали все так же радостно блестеть.

Эти повторяющиеся сны, в общем, и привели сюда, к этим руинам, супружескую пару вместе с их сыном. О’Коннелл уже давно смирился с тем, что из-за профессии жены Египет и, в частности, древние постройки фараонов стали неотъемлемой частью его жизни.

Но нынешнее исследование оказалось чем-то большим, чем просто работа. Дело в том, что с некоторых пор спокойную и всегда сдержанную женщину, бывшего библиотекаря, стали одолевать очень яркие сны, связанные с событиями давно минувших эпох. Ее неодолимо тянуло к исследованиям. Подобная одержимость ранее была не свойственна Эвелин. Но О’Коннелл любил свою жену больше жизни и, конечно же, не стал останавливать ее, приводя самые разумные доводы. Он не мог отказать ей, и они отправились в одну из самых странных экспедиций, целью которых стало не изучение жизни фараонов, а разгадка необычных снов Эвелин.

И вот сейчас супругам посчастливилось открыть первую дверь.

– Лично я во сне ничего похожего никогда не видел, – признался О’Коннелл, освещая факелом мрачную, покрытую плесенью комнату.

У стен лежали прогнившие и истлевшие мумии. При свете огня скорпионы разбежались по углам, а змеи зашевелились, словно исполняя какой-то зловещий ритуальный танец.

Эвелин бесстрашно вступили внутрь помещения, и змеи предусмотрительно расползлись.

– А ведь я бывала здесь и раньше, – уверенно произнесла женщина, и эхо откликнулось на разные лады.

– Это невозможно.

– Рик, но я-то знаю, что бывала здесь раньше!

– Крошка мол, здесь не было никого уже в течение трех тысячелетий. Ну, если не считать змей и скорпионов.

Словно лунатик, но достаточно решительно Эвелин вдруг потянулась куда-то в сторону – туда, где из стены торчал предмет, похожий на кольцо для факелов, и потянула за него. В тот же момент неподалеку от женщины открылась потайная дверь, за ней виднелся темный коридор. 

– Ну, если меня здесь раньше никогда не было, откуда я знаю, что нужно делать и куда идти дальше? – победно произнесла женщина.

Ухватив свой рюкзак и закинув его на спину, О’Коннелл протянул Эвелин факел и шагнул в соседнюю комнату. Женщина неотступно следовала за ним. Она обвела факелом пустое помещение, где стены были разрисованы всевозможными иероглифами. С Эвелин начало происходить нечто очень странное. Правда, ее муж ничего подозрительного не заметил...