Мунсайд

Чеканя шаг, он ворвался в полицейский участок. Половины найденышей уже не было, но работа кипела. Каспий посмотрел туда, где видел Кави в последний раз.

– Что нужно, Брутто? Опять кого-то обокрал или убил? – поинтересовался Кольт со своей хищной улыбкой. Боковым зрением Каспий заметил бритый затылок Дин. Она уже вовсю хозяйничала в кабинете шерифа в поисках чего-то.

– Мне нужен Кави.

Кольт недовольно нахмурился.

– Где он?

– Решился все-таки? – нерадостно спросил он. – Ты уверен?

– Мне просто нужен этот чертов ифрит.

Было видно, что Кольт раздумывает, говорить ему или нет, и Каспия это бесило.

– Каспий, твой отец всегда был ненормальным, мы были с ним кем-то вроде друзей, и не все его идеи…

– Это моя идея. Усек?

Шериф пропустил дерзость мимо ушей.

– Подумай еще раз. – Это звучало вовсе не как совет, а как угроза.

Дин в это время наливала шампанское в кружку с надписью cop#1.

– Где. Чертов. Ифрит?

Кольт где-то с полминуты буравил его взглядом: непроницаемым, суровым и назидательным – наверное, таким взглядом отцы должны усмирять сыновей.

– Асмодей забрал его. Наверное, Кави у него…

Он не успел закончить предложение, как Каспий уже выскочил наружу. Промозглый ветер трепал волосы. Молния с оглушающим грохотом разделила небо на две части. Машина Хейзер не спеша выезжала с парковки, но Каспий не мог вернуться к ней. Нет, только не сейчас. Такси вряд ли работало. У Кристы никогда не было автомобиля. Хиллсы остались за чертой. Больше у него знакомых не было.

– Держи, – рявкнул с крыльца Кольт, и Каспий поймал связку ключей в миллиметре от лица. – Будет хоть царапина – убью, если все не погибнем.

– Спасибо! – Ему стоило больших усилий сказать это. Кольт явно не одобрял его, но почему-то помогал. Наверное, потому, что не верил в спасение.

Каспий немного умел водить. Пару раз брал уроки, потом забил на это, предпочтя, чтобы его кто-нибудь подвозил. Город был пустой, светофоры бешено мигали или не работали – идеальная трасса. Он пытался вспомнить, где именно находится дом Асмодея.

Полицейский автомобиль завелся не с первого раза, самым сложным было выехать с парковки, но обошлось. С громким визгом машина рванула к пункту назначения.

Ивейн

Смысл игры в «Жизнь» – простое перемещение по клеткам и накопление капитала. Выигрывает тот, у кого на момент выхода на пенсию окажется больше банкнот. Тупо до безобразия и скучно. Крутанул рулетку, передвинул фигурку, взял бумажку, и все. Максимум можно застраховать что-то или купить дом.

Трикстер сходил с ума. Ерзал, почесывал коленки и всеми силами пытался сделать эту игру хоть немного интересной. Но тут не было места для маневра. Бездумный алгоритм действий противопоказан для таких существ. Я наслаждалась. Трикстер не умел экономить, я же бережно складывала бумажки, купюру к купюре.

Выигрывала ли я? Не знаю. Я не считала. Нам везло в одинаковой степени, но дело было не в том, кто выиграет. Я ничего не теряла. Моя память останется при мне, если только Трикстер не захочет обмануть меня.

Но я думала о том, что какие-то жизненные моменты хорошо бы исправить. К примеру, в новой версии Уоррен мог бы не умирать, а уехать в колледж и забыть о Мунсайде. Читерство.

Я бы с удовольствием выкинула из своего сознания образ Варрона, прижатого к стенке, с разбитой головой. Он отключился в тот момент, когда я замешкалась и не могла решить, спасаться бегством или помочь ему. Я струсила, сбежала. И за это я ненавидела себя больше всего. Каким бы мерзким Варрон ни был, он ценил меня за верность и храбрость, а я поступила как последняя крыса. Я не смогла бы его вытащить. И если бы помедлила хоть одну лишнюю секунду, осталась бы в подвале, но уже мертвая.

Убийство Голема. Это я тоже убрала бы.

Поцелуй с Каспием. Возможно.

На улице бушевал шторм, наверное, такой же, как и в мой день рождения. Ничего не подозревающий Кави грелся где-нибудь у себя дома. Город разваливался на куски.

А я сидела и играла в «недомонополию», будто всего остального и не существовало.

В этой иллюзии покоя на свет появились мысли, которые я прятала в самый дальний ящик. Спасу я Мун-сайд – и что дальше?

Дальше тюрьма и заточение. Выбор избранника, капризы нечисти, затхлый дом, ночные кошмары, надоедливые до оскомины улицы – источник плохих воспоминаний. Мунсайд – столица моего личного ада. И внутри меня все противилось его воле.

Я хотела нормальной жизни, странствий и путешествий, которые так и не случились. Мне хотелось видеть новых людей, иметь колледж, работу, что-то нормальное, то, чем дразнили меня менталисты.

Трикстер улыбнулся, и я насторожилась.

– Тебе понравилось убивать?

Я изогнула бровь, не понимая, к чему он. На самом деле понимала и боялась ответить на этот вопрос.

– Знаешь, в чем прелесть убийства? – Он вытянул карточку, довольно хмыкнул и забрал себе банкноту. – В момент, когда твой противник закрывает глаза, когда жизнь уходит из него, ты чувствуешь железную, тверже алмаза, уверенность в своей правоте.

Я знала, о чем он говорит.