Мунсайд

На душе было погано. Единственное утешение – сегодня мой персональный день донора, а значит, меня ждут десять минут легкого и непринужденного головокружения и сонливости.

Добравшись до дома, я встретила Вольфганга. Он был в той же одежде, чистый и опрятный, ни намека, куда он вечно пропадал. Конечно, была мыслишка о том, что ночевал у суккуба, но мне казалось, что спрашивать такое у Каспия просто неприлично. Тем более что в его маленькой квартирке вряд ли хватило бы места на троих.

– Нужно поговорить, – только и сказала я, роняя портфель на пол. Вольфганг поднял бровь и криво усмехнулся. – Куда ты дел мои вещи?

– Какие вещи?

– Детские игрушки, книжки – все, что было в детской.

– Я никуда их не девал. – Он закатил глаза.

– Так почему ты не откроешь мне мою комнату?

– Потому что я понятия не имею, где ключ. Что за допрос?

Я глубоко вздохнула, вышел Голем, выглядел он обеспокоенно.

– У маяка на склоне люди, исписывающие город лозунгами из разряда «Смерть Лавстейнам», устроили мемориал из моих детских вещей.

Он усмехнулся.

– Креативщики.

Я сжала кулаки от бессилия, зная, что моя агрессия сейчас ничем не поможет. Во-первых, Вольфганг во сто крат сильнее меня, во-вторых, Голем, его верная собачка, сам меня оттащит и покалечит без укора совести.

– Ивейн, я приехал сюда, когда Кави уже лишился памяти, а с момента твоего «похищения» прошло месяца четыре, а то и пять. Меня вызвал Асмодей из Небраско, дал мне ключи от дома и сказал, что я могу пользоваться всем, чем захочу, лишь бы нашел тебя. Вот и вся история. Ты же знаешь, я не склонен к ностальгии, не хожу по старым комнатам, да и ключи открывают не все двери.

– У нас же был универсальный ключ.

– У Кави был универсальный ключ. Возможно, сейчас он у Асмодея.

Он мне врал. Он точно врал. Ладно, сама все узнаю.

Я резко выскочила из коридора, затем на улицу. Братец лишь крикнул вслед «Ты куда?», но не пошел за мной. К счастью, сарай на заднем дворе был открыт. Вещей здесь было полно, в основном садовые принадлежности и всякая рухлядь, но я быстро нашла то, что мне было нужно. Стремительно поднялась по лестнице к своей комнате.

– Зачем тебе топор? – впервые Вольфганг спросил это с каким-то намеком на испуг или удивление и теперь уже бросился вслед за мной.

Зачем мне топор? Все просто. Раз мне не дали ключ, я просто расколошмачу дверь. Плевать на декор, на щепки, на все что угодно. В моей жизни хватало тайн, и я должна узнать хотя бы крошечную долю чего-нибудь!

– Ты совсем свихнулась?! – заорал Вольфганг, нагнав меня уже на втором этаже. – Не делай этого!

Но он не подходил, не спешил меня останавливать, хотя орал как никогда в жизни.

– Так ты что-то знаешь?

– Ив, не делай этого. – Это была не угроза, а настоящая мольба, которую я никогда не слышала от брата. – Пожалуйста, просто не делай этого. Доверься мне.

– Что с моими вещами? Это ты их отдал «креативщикам»?

– Ты совсем свихнулась? Нет, конечно!

– Так почему мне нельзя в мою спальню?

– Просто. Не. Заходи. Туда.

Я с минуту смотрела на него.

– Ты обещал мне, что никогда не тронешь. Обещал!

– Я тебя и не трону. – Он даже поднял раскрытые ладони вверх.

И тогда я занесла топор. Один удар – и он застрял в двери, а я безуспешно пыталась его вытащить. Силенок мне явно не хватало.

В отличие от Голема, который одним резким движением поднял меня за грудки, перехватил горло и прижал макушкой к потолку.

Задыхаясь, я тупо уставилась на черные бусины в его мультяшных глазах, которые скакали из стороны в сторону. Я хрипела, пыталась вырваться, но монстр не реагировал, пока Вольфганг не свистнул. Тогда чудище аккуратно поставило меня на пол и даже поправило на мне кофту, пока я пыталась вздохнуть полной грудью, но лишь кашляла.

– Просто туда не заходи, прошу тебя, – повторил Вольфганг. – Тем более что Голем тебе этого не позволит.

Я прошла незамеченной мимо стаи оборотней, укротила Вендиго, вела беседы с Трикстером, но одолел меня мой же дворецкий, безмозглое глиняное изваяние, которое было для меня лишь странным, экзотическим питомцем. Только сейчас я поняла, что все мои прошлые заслуги были лишь следствием удачи и чужой помощи. Теперь же, оставшись в одиночестве, я осознала, насколько ничтожна и бессильна. У меня не было знаний Уоррена, сил Селены или Хейзер, даже обаяния Каспия. У меня ничего не было, кроме липового герба и моей фамилии, которая в последнее время ничего не значила. Я не справлюсь. Более того, я уже не справлялась, у меня не было никаких козырей, у меня не было ничего. Чудо, что я еще жива. Твари, которые довели жизнерадостного учителя химии за ночь до самоубийства, вампир, который мог вовремя не остановиться и убить меня, разгневанная семейка сильнейших магов – была куча всего, что могло прикончить меня в один момент. И я поняла это только сейчас.

– Это для твоего же блага, – сказал Вольфганг.

До этого он говорил мне эти слова всего раз: когда запер на ночь в чулане. Я глотала обиженные слезы всю ночь, слушая крики отца. После этого я стала бояться замкнутых пространств и даже запаха пыли.