Мунсайд

В этом было что-то трогательное, но совершенно неправильное. Он боялся представить, как это выглядело со стороны.

– Нормально, – ответил он через силу, из вежливости. Затем заметил синяк на ее горле, желтый, видимо, совсем свежий, неудачно спрятанный шарфом. Поняв, куда он смотрит, она попыталась скрыть его. Он был большой, как от чьих-то рук. Ее душили. Ему это не нравилось.

– Послушай, – она сглотнула, – я не могу сказать, кто ты, как мы с тобой связаны, не могу рассказывать о твоем прошлом, но если тебе нужна любая другая помощь…

Он откинулся на спинке стула. Все совершенно неправильно и нелогично. Почему эта малолетка была так обеспокоена им, какую помощь она могла ему гарантировать, зачем она делала это и почему он продолжал этот странный разговор?

– Я ее окажу. Что угодно, кроме того, что касается прошлого.

Он никогда не рассчитывал на чью-то помощь.

– Почему? – Он запрокинул голову вверх, считая грязную серую плитку на потолке. Электрический свет ламп слепил глаза, они болели.

– Потому что я хочу помогать хорошим людям.

Бред. Даже если не врет, все равно бред.

– Я не хороший.

Ее рука сделала лишнее движение, но он успел отстраниться. Она хотела его коснуться: дружелюбный жест, привычный в ее мире, но абсолютно враждебный в его.

Она сама испугалась и затараторила:

– Прости! Извини, пожалуйста. Прости. Привычка. Я не хотела тебя…

Но она точно хотела прикоснуться.

– Потревожить или обидеть. – На всякий случай она даже отодвинулась от него. – И ты хороший, просто не помнишь об этом.

Какая глупая и наивная фраза, совершенно детская и идиотская. Бедная девчушка. Наверное, она насмотрелась фильмов о вампирах, влюбилась в него по уши, в такого загадочного и опасного, и просто играла с ним.

– Ты сам все узнаешь. Довольно скоро. И лучше ты узнаешь так, чем от меня. Более того, мне ты вряд ли поверишь.

Он самому себе не доверял, как же мог довериться какой-то девчонке?

Но она сидела перед ним вся такая ранимая и отзывчивая. Может, она его сестра или, еще хуже, дочь? Но нет, она совершенно не была похожа на него, ни единой схожей черты.

Он должен был ей подыграть, хотя бы в качестве извинения. Он напугал ее.

– Ты можешь… – он прокашлялся, – достать мне книги? Я не могу вернуться в библиотеку.

Она словно засияла, улыбка появилась на лице, и она попыталась скрыть ее за стаканчиком.

– Да, конечно. Какие?

– Библию, «Алису в Стране чудес» и «Львиного рыцаря».

Она удивилась, возможно, даже расстроилась или озадачилась. Да, список был странный.

– Конечно. Это мелочи, – отмахнулась она. – Только рада буду помочь.

Это было не щенячье желание угодить, а нечто схожее с материнской заботой. Совершенно незнакомое ему отношение, непонятное.

Ему стоило удивляться самой этой встрече, его любопытству и интересу. Он чувствовал, как что-то пробивается сквозь защитный панцирь. Нелогичное и опасное ощущение связи между ним и незнакомым, казалось, человеком. Он только сейчас понял, что никогда не ощущал исходящей от нее опасности, которую всегда чувствовал от любого другого человека.

– Я записалась к твоему психиатру. – Она попыталась избавиться от неловкой тишины.

Он поморщился от воспоминаний и встретился с ее вопрошающим взглядом. Она ждала от него реплики?

– Это нехорошо, – только и смог он ответить, чувствуя себя глупым и скованным. Он скрестил руки на груди и подумал, что неплохо бы вернуться домой. Был ли смысл биться в закрытые двери, если он знал, что она ничего ему не скажет?

Неожиданно он осознал, что хочет поблагодарить ее за простое присутствие, негласное понимание, отсутствие глупых вопросов и жалости к нему.

– Как тебе передать книги? Вместе с Дин?

Ему стало тяжело дышать, но он должен был сказать.

– Можешь передать лично.

Она будто заискрилась.

Уоррен

– Что ж, этот разговор рано или поздно должен был случиться, – произнес Каспий, выходя из тени соседского дуба.

Уоррен огляделся, пытаясь понять, как инкуб смог перебраться через забор в такой поздний час и почему его пес не залаял.

Уоррена мучила бессонница от тупого ощущения голода, но от вида еды его воротило. Застряв на кухне, он услышал вежливый стук в окно. Уоррен соврал бы, если бы сказал, что не испугался или не понадеялся, что это была Ивейн, которая захотела показать ему еще какие-нибудь чудеса Мунсайда. Но это оказался Каспий, с которым он старался держаться дружелюбно и вежливо, но не подпускать к себе слишком близко. Да инкуб и не стремился наладить с ним связь.

– Какой разговор? – Уоррен осторожно закрыл дверь, ведущую на веранду, боясь разбудить родителей, собаку и Селену, которая тайком ночевала у него.

Каспий уставился в одну точку, якобы собираясь с мыслями.

– Я понимаю, что тебе сейчас все интересно: сказочный мир и тому подобное, – но я знаю достаточное количество людей, которых это погубило.

Опять с ним будут говорить об осторожности. Уоррен тяжело вздохнул. Только этого ему не хватало посреди ночи.

– Мне откровенно плевать, что с тобой станет: растерзают тебя оборотни, обратят в вампира или разорвут демоны – неважно. Но Ивейн может из-за тебя пострадать.