Муос: Чистилище

— Диггеры? Спасти Муос можно, только сделав из него единое целое. Республика охватывает сейчас девяносто процентов Муоса. Оставшаяся часть оседлых поселений войдёт в состав Республики уже в ближайшее время. А вот диггеры — их психотип просто непробиваем, и ими невозможно управлять. Наглядный пример — ты: побыла там всего пару лет, а сколько с тобой теперь возни. Окончательное решение о начале войны с диггерами было принято по результатам изучения твоих записей — тех, которые ты нам оставила в ту нашу первую встречу, стараясь в них доказать, что ты не агент диггеров. Этот твой подробный отчёт о численности, иерархии, принципах миграции, жизненных целях, быте диггеров оказался для нас бесценной разведывательной информацией. Инспектора-психологи, изучив твои мемуары, пришли к однозначному выводу: диггеры никак и никогда не впишутся в число граждан Республики. Они пытаются оставаться нейтральными к нам, но по сути — это чуждая идеология, которая причиняет вред Республике намного больший, чем мог бы причинить явный враг. К тому же они не привязаны к какому-то месту, то есть их невозможно захватить. Они, сколько существуют, столько будут бродить по Муосу, расшатывая и без того некрепкие нервы его обитателей. Своим примером бродяжничества, своими дурацкими песенками будут отвлекать народ от работ, разрушать то зыбкое единство, над которым мы корпим день и ночь. Выход один — тотальное уничтожение самого непокорного и неисправимого народа — от мала до велика!

— Как от мала до велика? В Штабе ведь говорили, что женщин и детей просто расселят и ассимилируют.

— Эта придуманная Инспекторатом дезинформация, девочка, была рассчитана только на тебя одну. Диггеры будут уничтожены все! Все до одного! И ты по планам Инспектората тоже подлежала уничтожению, правда лишь после того, как поможешь расправиться со своими бывшими собратьями. Только мне удалось убедить Инспекторат, что ты очень полезный полудиггер и для тебя можно сделать исключение.

Жанна с абсолютным спокойствием излагала нацистские планы Инспектората. Вере казалось, что та вот-вот рассмеётся и скажет, что всё это шутка, что она просто хотела увидеть реакцию Веры. Но этого не происходило. Вместо этого Жанна с полной серьёзностью добавила:

— Тебя интересует, как к этим планам Инспектората отношусь я? Да никак, просто никак. По теории Краха, в Муосе выживет от трёх до семи процентов населения. Так что тогда значит гибель пары сотен диггеров? А если это даст позитивный эффект, и уничтожение диггеров только увеличит процент выживших?

— Теорию чистоты народа ты, я так думаю, тоже поддерживаешь?

— Ой, только давай без этих нюней! Скажи-ка, бывший спецназовец, идя в опасное задание, ты брала бы с собой косых и корявых бойцов? Нет, конечно! Так знай, предстоящий Крах — это самое страшное испытание и самое ответственное задание, которое знал в своей истории Муос! Только физически сильная, интеллектуально развитая и психологически единая общность в силах выжить в грядущем Хаосе и построить на обломках Муоса новую Республику! Именно поэтому я считаю последние веяния в Инспекторате правильными и оправданными.

Жанна с интересом всматривалась в лицо Веры, пытаясь выявить хотя бы какие-то изменения на нём, хотя бы малейшие признаки, по которым можно было судить, как она относится к сказанному ею. Но Вера своим эмоциям поставила железный барьер и сейчас спокойно и невозмутимо смотрела на Жанну, как будто она находилась не здесь, не в центре событий, и всё происходящее происходило не с нею, а с кем-то далёким и незнакомым, чья судьба её совсем не волновала, отчего происходящее ей было совсем не интересно. Жанна поняла, что у Веры больше нет аргументов, и тоном уставшего победителя спросила:

— Ну, следователь, у тебя ещё есть вопросы?

— Есть… А зачем ты мне всё это рассказываешь?

— Не поняла вопроса. Ты спрашиваешь — я тебе отвечаю.

— Да нет, Жанна, ты ничего и никогда не делаешь просто так. На большинство моих вопросов ты могла ответить: «да», «нет», «не знаю», а не вдаваться в эти пространные рассуждения, выдавая тайны твоей службы, а заодно и тайны Инспектората. Ты не можешь быть заинтересована в том, чтобы про это узнал кто-то ещё, особенно следователь.