Муос: Чистилище

— Первый, прикрой! — крикнул Начсот, бросившись на выход, одновременно выхватив начсотовский кортик и вогнав его по рукоять в грудь стоявшего ему на пути молодого Десятого Следователя, так и не успевшего вытянуть из-за спины мечи. Первый Следователь преградил выход из комнаты следователей в попытке задержать остальных следователей. Шесть пар мечей уже рассекали воздух и высекали искры от соударения с двумя мечами Первого Следователя. Вера швырнула секач, который застрял в спине Начсота, пытавшегося открыть дверь и попасть в свой кабинет, чтобы сжечь архив рапортов. От мощного удара Начсот ударился лицом о дверь, упал на колени, потом, собрав силы, поднялся. Но попасть в кабинет и закрыться изнутри ему не дали следователи, которые уже расправились с Первым и распластали на полу своего руководителя. Тот, лёжа на животе, стал извиваться, как одержимый, не обращая внимание на торчащий в спине секач и неадекватно визжать:

— Пустите! Если разоблачат — уничтожь следы и убей себя, уничтожь следы и убей себя, уничтожь следы и убей себя…

Потом он ещё несколько раз дёрнулся и замер.

— Симулирует приступ? — спросил Третий Следователь.

— Да нет, не похоже. Он умер, — ответила Вера, с силой выдернув свой секач из спины Начсота.

5

— Несмотря на успехи Республики по достижению единства общества, повышению благосостояния и мощи государства, годы испытаний не прошли, и мы по-прежнему находимся в состоянии войны с внешними врагами и врагами внутренними, с природой, хищниками, голодом и болезнями. Предыдущий докладчик излагал вам положение дел с выходящими из строя дренажными системами древних, об обеднении почв, используемых для посевов на Поверхности, о появлении новых очагов заражения мицеоном и кровянкой. Сейчас, как никогда, нам необходимо достичь абсолютного единства общества, сгруппироваться в единый кулак, который ударит и пробьёт толщу противодействующих нам обстоятельств навстречу светлому будущему. Пусть это будущее наступит не для нас, а для наших детей!

Советник Главного Администратора эмоционально и в то же время складно и уверенно, не читая, втолковывал депутатам необходимость принятия нового закона. Он был из военных, но сейчас был одет в чиновничью униформу, впрочем, не скрывающую его военной выправки. Он смотрел в зал, и каждому из присутствующих казалось, что эти мудрые, внимательные, почти не мигающие глаза второго человека в Республике смотрят именно на него. Они находились в президентском бункере в небольшом зальчике для совещаний с трибуной, столом председательствующего и тремя десятками кресел. Но какие это были кресла — мягкие, обитые бардовой кожей массивные седалища, сев в которые, каждый чувствовал себя весомой фигурой, от решения которой зависит судьба Муоса. Когда-то в таких же креслах восседали министры многомиллионной страны, жалким остатком которой является Муос. Теперь же в них сидели депутаты, в отличие от Верховных Инспекторов, скромно сидевших на табуретках в проходах и за рядами кресел.

— Народ Муоса должен обрести единую волю и слиться в единое существо, стать отважным бойцом, которому не страшны никакие испытания. Но я спрашиваю у вас: какие шансы у бойца, у которого переломаны пальцы, отсутствует глаз, разбито колено и гниёт печень? И боец ли это вообще? Ответ однозначный — нет! Но пока что Республика похожа именно на такого бойца: среди нас много увечных, инвалидов, отживших своё немощных стариков, слабоумных. Они не трудятся! Они не трудятся в силу своей немощи или же симулируя немощь. И мы вынуждены отобрать кусок от наших детей и дать этим трутням. Да, древние когда-то могли себе позволить содержать и такой балласт, но мы находимся в других условиях и должны отбросить этот показной сентиментализм и принять это нелёгкое и поэтому героическое решение. Сжав зубы, через боль, мы должны вырезать на теле нашего народа эту опухоль! И помните: опухоль разрастается, и если её вовремя не вырезать, сожрёт всё тело. Посмотрите: мутанты и слабоумные рожают детей, которые порою становятся ещё страшнее своих родителей; больные разносят заразу; и все они вместе своим видом разлагают общество, усугубляя и без того полудепрессивное состояние большинства наших граждан. Кто-то здесь думает, что это жестокий закон! А я вам отвечу, что жесток тот, кто проголосует сегодня «против», обрекая тем самым на долгую и мучительную гибель свой народ. Этот закон является актом высшего милосердия и, прежде всего, к тем, в отношении кого он направлен. Посмотрите на тех, о ком мы сейчас говорим? Хотели бы вы себе такую судьбу, как у них; хотели бы себе такой жизни? И разве это жизнь? Этот закон избавит от страданий этих несчастных. И не надо спрашивать себя, хотят ли они этого, пытаясь тем самым идти на поводу у упрямых человеческих инстинктов. Мы должны принять это решение за них, как мы решаем за наших детей, боящихся прививок и не желающих пить горькое лекарство!