Муос: Чистилище

— Она даже не захотела видеть меня. Я же просила только суда.

— Ты рассуждаешь, как следователь. Так, конечно, проще: осудили к смерти, которую ты не боишься, и ты в расчёте. Нет, пусть то, что в тебе свербит, мучает тебя долго, — в этом заключается истинное раскаяние, за которым следует прощение. Но я-то тебя простил, и если бы ты когда-то решила снова стать диггером, забрал бы тебя в свою бригаду, что бы там не говорила Зоя.

Последние слова Жак проговорил слишком поспешно для диггера и слишком эмоционально. Вера посмотрела на него — это получилось снизу-вверх, так вырос этот диггер, который когда-то учил её диггерским премудростям. Она вспомнила, как Жак не хотел, чтобы она уходила из бригады. Неужели он…

— А ты сейчас…

— Я сейчас один, — не дал договорить Вере Жак. — Ты помнишь Улю?

Улю Вера помнила — тогда это была девчонка из бригады Антончика годами двумя младше Веры.

— Мы были с ней. Она догадывалась о моих мыслях и старалась мне заменить тебя, всё делала, как ты. Даже ногами научилась драться, как ты, а может быть, и лучше, чем ты… Просто я всё надеялся, что ты вернёшься. А потом эта война и твоя роль в ней… Тогда мы и стали с Улей… Она была беременна, поэтому я оставил её в другой бригаде, в оседлой. Их осадили республиканцы. Там, в убежище, во время осады она и родила мальчика, который потом умер у твоего Пахи на руках…

Вера опустила глаза, комок подступил к горлу. Жак, конечно же, прав, ей намного было бы легче, чтобы диггеры осудили её к смерти. Она бы не оправдывалась — она бы посыпала голову пеплом и была б готова на любую смерть. И те несколько дней отсрочки, которую дали бы ей диггеры, она бы использовала сполна, а потом бы ушла в небытие, смерть была бы для неё избавлением. Но ей суждено эту тлеющую боль носить в себе столько, сколько ей отмерено жить. И это не Пахе, а ей должен в видениях являться младенец с выжженными газом глазами — сын Жака, которого он так и не увидел.

— А как Паха и Саха? Я имею в виду, как диггеры? — ни к чему спросила Вера, чтобы перевести разговор с этой тяжёлой для неё темы.

— Да какие они диггеры, — ответил Жак, не обрадованный уходом от разговора Веры. — Ну не гнать же их было обратно, когда они у нас появились. Там бы их быстро следователь за дезертирство на каторгу сослал. Пришлось дать им поиграть в диггеров. Они, конечно, ребята добрые, сильные, ловкие, упражнения диггерские быстро усваивают. Но диггер заключается не в теле, а в сердце и уме… Забирай их с собой побыстрее, пока они нас своим шумом не выдали. Мы и так специально для них «разведку» придумали, чтоб меньше в убежище находились.

Помолчав, Жак попытался вернуть разговор в желаемое русло:

— Я про Улю и сына сказал не для того, чтоб тебе сделать ещё больнее. Я думаю, что всё идёт как поётся в Песне Хаоса — все или почти все так или иначе погибнут. Может, так и лучше, что они ушли к Богу в начале Хаоса.

Жак сделал долгую паузу, как будто думая, стоит ли говорить то, что у него на уме.

— Что бы ты ни натворила в своей жизни, я уверен, что Дева-Воин из Песни Хаоса — это ты. Ангелы и демоны сошлись в битве за твою душу, но выбор за тобой — с кем ты останешься, тому и будет дан шанс. Поэтому, даже если ты вернёшься к диггерам и не будешь со мной, даже если уйдёшь в другую бригаду — я всё равно буду рад тому, что этот шанс ты подаришь диггерам.

Почему-то именно сейчас Вера приняла для себя важное решение, которое тут же сообщила Жаку:

— Там, Жак, есть один человек, очень хороший человек. Если мне суждено выжить, я буду там, где он. Так говорит мне моё сердце…

4

— Второй Следователь, вами инициировано доследование дела по обвинению Шестого следователя. Вы включены в состав следственной группы. Вы лично проверили полноту и объективность следствия, проведенного остальными следователями. Вы утверждаете, что все действия, в которых мною обвинена Шестой следователь нашли своё полное подтверждение. И при этом вы настаиваете на невиновности обвинённой. Как это понимать?

— Начсот, Шестой следователь невиновна. Все совершённые ею действия были продиктованы следственной тактикой по проверке информации о совершённом преступлении.

— Второй Следователь, данная информация подтвердилась? Есть обвиняемый в совершении данного преступления?

— Начсот, есть два обвиняемых в совершении преступления, установленных по результатам проверочных действий Шестого следователя.

Вера переводила взгляд то на начсота, то на Второго Следователя, который говорил совершенно непонятные для неё вещи.

— Второй Следователь, два обвиняемых? Кто эти обвиняемые?

— Начсот, это вы и Первый Следователь!

В комнате следователей сверкнула невидимая молния и прогремел беззвучный гром. Никто не выдал своих эмоций, только очень внимательный наблюдатель мог заметить, как сосредоточились и напряглись присутствовавшие в этом помещении люди. Начсот с абсолютным спокойствием металлический голосом произнёс: