Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

Там мы встретили парня, который ухаживал за Линой. У его восемнадцатилетней жены в войну оторвало голову при обстреле их дома. Парень – порядочный и серьезный. Но Лина с улицы Заветы Ильича была легкого поведения, и он оставил затею вернуть ее к нормальной жизни. Сегодня мы узнали, что он стал важным господином, работает в Москве, снимает там жилье. Иногда приезжает проведывать старика-отца.

P. S. Я не хочу расставаться с Кайлой и Азаматом. Не хочу уезжать! Да и куда уезжать с такими копейками?! Эти деньги, чтобы кушать некоторое время. Жилье даже тут, у нас, на них не купить!

25.10.

Всем людям, которые помогали нам, мы решили сделать хорошие подарки. Впервые появилась такая возможность!

Я и мама проведали русскую старушку Васильевну. Она выходит на костылях к скамье у подъезда и любуется последним осенним солнцем.

– Несколько раз я падала и ломала руку, – сообщила Васильевна. – Но ради солнца и свежего воздуха рискую. Костыли поддерживают меня!

Мы подарили сладости и лекарства старушке. Она заплакала. Никто не сказал этого вслух, но было понятно – в этом мире мы больше не встретимся.

Мы зашли к многодетным торговцам водкой. Яха и дети нам обрадовались. Яха неожиданно попросила прощения и сказала, что никак не ожидала подарков своим малышам. Ее муж, когда-то спасший пятнистую кошку Карину с “Вышки”, сообщил, что их семья уезжает:

– В Чечне жизни нет! Каждый день теракты! Мы поедем в Казахстан. Там будем жить!

Они собирали вещи.

В частном секторе мы посетили домик радушной семьи Зайчика и Командира. Их дети подросли. Сын болел, но сейчас поправляется. Зайчик шепнула, что мечтает уехать за границу из нашего ада. Обнимала нас и плакала.

Были у знаменитой семьи Турпулхановых. Я подарила танцорам журнал, в котором моя статья о них. Мы попили чай с тортом.

26.10.

Я ведь обещала, я держу слово! Мы поехали на рынок, чтобы увидеться с Таисой. Подарили ей набор украшений из золота: кольцо и серьги! Таиса совершенно не ожидала такого подарка и долго на нас ошарашенно смотрела. У нее даже нос покраснел от удовольствия! Мне и маме тоже купили наборы: маме с агатом, а мне с зеленым цирконом.

Но была и неприятная новость. Таиса рассказала, что умерла Красивая Милиционерша. Она скончалась во время беременности: погибли она и ребенок. С их семьей связано немало историй. Много чего было! Но мне стало жаль умершую женщину. Пусть Всевышний простит ей все!

27.10.

Мы собрались поехать в г. Моздок. Когда-то осенью 1995 г. мы бывали в той стороне с Аленкой и тетей Валей. Ездили в ближайшие деревни. Но вернулись в Чечню, понадеявшись, что войны больше не будет.

Своих кошек, купив корм “Китти Кэт”, который они никогда в жизни до этого не пробовали, мы оставили соседке Хазман. Дали ей ключи от квартиры. На хранение оставили самое ценное: мою искусственную дубленку и мамины свитера. Просто детектив! Сегодня я подарила Тоне часть своих книг – пусть продает на здоровье!

28.10.

Мы с мамой купили два билета по 56 р. и сели в автобус, который направляется в г. Моздок. Прошлый раз, осенью 1995 г., когда мы путешествовали из Чечни в Северную Осетию, я сидела в автобусе с правой стороны, а сейчас сижу слева. Тогда, в десять лет, я впервые увидела на этой дороге осла и очень удивилась его умной морде.

Едва автобус выехал за пределы моего Грозного, назрела “революция”: всего в салоне находилось около двадцати человек разных национальностей. Недовольными друг другом оказались все! Русские пожилые женщины нахального вида громко стали высказываться, что ненавидят всех чеченцев, а дед-чеченец стал им угрожать. Оживились армяне и кумыки, ингуши и дагестанцы: один народ к другому, как оказалось, имел множество претензий.

– Из-за Чечни мы платим огромные налоги! Чеченцы наживаются на русских! – вопили русские бабки. – Чечня бесплатно пользуется электричеством и газопроводом!!!

Дед-чеченец в ответ кричал:

– Русские пришли убивать нас ради нефти! Ради нефти убиты тысячи детей!

Ингуш средних лет заметил, что зарплаты в центральной России и в ее республиках резко различаются и граждане одной и той же страны разбиты на касты и являются рабами. Женщина из Дагестана возмущалась, что ей дали компенсацию за разрушенное жилье гораздо меньше, чем другим, по национальному признаку, и она скитается! Мы с мамой молчали.

Революция не бывает без жертв, вскоре нам пришлось разнимать деда и пожилых женщин, которые устроили разборки, царапаясь и кусаясь. Слава богу, сейчас тишина!

Я пишу в дороге. Почерк неровен и некрасив.

За окнами мелькнуло мусульманское кладбище. Его надгробные камни выкрашены в зеленый и белый цвет.

Я чувствую себя героем сказки В. Гауфа “Холодное Сердце”. Он путешествовал в карете с золотыми монетами, но был лишен всяких чувств. Вот и я – не чувствую ничего, едва уйдя из города Грозного. Это моя родина! Как котенок, я боюсь высунуть нос из коробки, где родилась. За окном мелькают холмы, на них пасутся стада белых баранов, река словно лезвие кривой сабли.