Муравейник

Но она, казалось, меня не слышала. – И вот в какой-то момент я нашла поддержку и заботу в другом мужчине – красивом, сильном, умеющем делать комплименты, – Полина придалась воспоминаниям настолько, что будто проживала эту историю здесь и сейчас. – В моем сердце вдруг вспыхнуло пламя… – ее щеки покраснели.

– Но у вас же был муж, – удивилась я. – Надеюсь, вы не поддались порывам страсти?!

Она глубоко вздохнула.

– К сожалению, поддалась. Я набросилась на него в тот момент, когда мы остались наедине, и его глаза вдруг стали молить о помощи. Поначалу он пытался отталкивать меня. Но соблазнять мужчин я умею, – томно произнесла Полина и гордо подняла голову вверх. – Швырнув его на диван, я рывком распахнула блузку на своей груди так, что пуговицы разлетелись во все стороны. Затем взмахнула длинными волосами и, медленно облизнув языком свои губы, кинулась на него, словно тигрица на жертву. На своих бедрах, обвитых моими ногами, Влад перенес меня в спальню и опустил на кровать, – она закрыла глаза, вспоминая моменты наслаждения.

– Представляете, моего мужа тоже зовут Влад, – я рассмеялась. – Второе совпадение.

Полина меня не слышала.

– Наш секс был потрясающим. Мы предавались ласкам, забыв обо всем. Наслаждения утащили наши тела в небытие. Тогда мы лишь жадно упивались друг другом, не думая о близких нам людях и будущем.

– Ммм… – я не совсем понимала, зачем она рассказывает мне все это. – И чем закончилась ваша любовная история? – спросила я из вежливости.

– Ничем хорошим, – Полина, наконец, опомнилась. – Мужчина, утешивший меня, вернулся к своей жене и рассказал о случившемся Руслану – моему мужу. К сожалению, мы развелись, – печально произнесла она.

Я не удивилась. Исход ее интрижки был для меня очевиден с самого начала истории.

– А как же жена этого Влада? – с интересом спросила я.

– Она была в гневе, а потом сильно заболела. Ее душевное состояние пошатнулось, и виновата в этом я, – пояснила Полина.

– Бедная женщина. Не хотела бы я оказаться на ее месте, – я загрустила.

– Мда… Лоя, собственно, я пришла попросить прощения. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь понять и простить меня, но тогда я совершила ужасную ошибку, – она вздохнула. – Надеюсь, что ты поправишься, и мы сможем дружить, как и прежде, забыв о прошлом.

Какие-то картинки стали кружиться в моей голове, они были похожи на хаотичные обрывки прошлого… Я вспомнила эту историю – предательство мужа и Полины. Внутри меня нарастала ярость.

– Вон! Пошла вон отсюда! – прокричала я и, вытряхнув вещи из тумбочки, принялась швырять ими в гостью. – Чтобы глаза мои тебя больше не видели!

– Сестра! – заверещала подруга. – Она не в себе! На помощь, скорее! – испуганно орала Полина.

В палату вбежали несколько человек в белых халатах, схватили меня под руки и что-то вкололи. Все вокруг поплыло, а мои глаза начали закрываться сами собой. Через пару минут я уже тихо лежала в своей постели и видела сон. Полина ушла.

Спустя неделю шизофрения начала прогрессировать. Врачи никак не могли избавить меня от галлюцинации в виде любимой бабушки, которая умерла много лет назад. В моем сознании она всегда была рядом со мной. Чего мы с ней только не делали: гуляли, обедали, рисовали и просто болтали. Она совсем не изменилась, хотя и была уже в преклонном возрасте: обаятельная улыбка и добрые светлые глаза – такие же, как и раньше. На лице, как всегда, ни капли косметики. Седые волосы, аккуратно перевязанные платком вместо обруча, старомодные очки с толстыми стеклами, глубокие морщины и обвисшая от времени кожа на лице и руках. Бабушка была одета очень опрятно, но простенько: синие приталенное платье с расклешенной юбкой и белым воротничком, бордовая кофта на пуговицах из кашемира и маленькие коричневые кожаные ботинки на шнуровке.

Мне было хорошо с ней – как в детстве. Бабушка внимательно слушала меня, радовалась и сочувствовала. Любые проблемы в ее присутствии казались ничтожными и решались сами собой.

Я рассказала ей о муравейнике, о своей замершей беременности и об измене мужа с лучшей подругой. Бабуля была в ужасе, но поддерживала меня и давала советы.

– Лоюшка, у меня никогда не было друзей. Почему-то я знала, что ничем хорошим это не кончится. Так что просто не подпускала людей слишком близко – ограничивалась общением с ними по интересам. Но семья – совсем другое дело. Что бы ни случилось, вы с мужем – одно целое. Я уверена, он любит тебя, жалеет о содеянном, мучается и старается сохранить семью. Все люди ошибаются. На земле вообще живут одни грешники, – она улыбнулась и взяла меня за руку. – Надо уметь прощать, Лоя, забывать, договариваться и жить дальше. Расставшись с мужем, ты, конечно, встретишь достойного человека, который, возможно, подарит тебе еще большую любовь и счастье. Однако наступит день, и этот человек тоже совершит страшный поступок. Это принесет тебе еще большую боль, – бабушка глубоко вздохнула. – Зачем тогда вообще строить счастье? Чтобы при первых же трудностях своими руками сжечь его дотла? – промолвила она.

Я была удивлена.