Муравьёв-Амурский, преобразователь Востока

Ура – и смолкло. – Вон кинжалы,
В приклады! – и пошла резня.
И два часа в струях потока
Бой длился. Резались жестоко,
Как звери, молча, с грудью грудь…

Летом сорок первого, когда поручик Лермонтов стрелялся в курортном Пятигорске, Муравьёву выпала передышка на постройке укрепления в изумительном по красоте местечке черноморского побережья с благозвучным названием Гагры. Осенью полковник во главе летучей кавалерии без устали гонялся за абреками по аулам и другим пунктам, их невозможно перечислить, если только Сухум-Кале, реку Сочи, Псху, являя благоразумную распорядительность в маневрах, за что удостоился ордена Святого Станислава. Святых с бантами собралось настолько много, что коллекционер ненароком и сам становился святым. А Михаил Лермонтов на дуэли даже не стрелялся. По команде «К бою!» благородный и бесстрашный поэт-воин двадцати шести лет отроду поднял руку с пистолетом над головой, подавая жест доброй воли, и был убит наповал с расстояния десяти шагов. Следом за Пушкиным Россия потеряла еще одну «прекраснейшую славу Отечества».

Командующий Отдельным Кавказским корпусом генерал И. Р. Анреп писал в донесении военному министру о геройской защите Навагинской крепости: «Не боюсь оскорбить храбрых защитников укреплений, сказав, что с таким начальником, как генерал Муравьёв, всякое войско сделает то же самое». Гора при Навагинском укреплении была ключевой. Движение Муравьёва было так быстро, что неприятель не успел собраться, гора занята без единого выстрела. Прибывшим русским силам оставалось занять высоты и укрепление. «У него какие-то кошачьи манеры, – подметил генерал Филипсон, служивший при Анрепе, – которые быстро исчезали, когда надо было показать когти».

Муравьёв – начальник отделения Черноморской береговой линии из девяти укреплений и фортов, проходившей от Анапы до границы с Османской империей. Он участник усмирения племен убыхов и джигетов. Убыхи, вражда которых к русским доходила до фанатизма, угрожали расправами джигетам за их миролюбие к царской армии, и Муравьёв лично провел переговоры с ними, добившись покорности убыхов. Где только можно, он применял мирные способы, при которых вхождения в Россию новых территорий оказывались более прочными, и даже привез в Петербург вождей семи местных племен, принявших российское подданство.

С той встречи царь запомнил Муравьёва, умело применявшего не только военные, но и дипломатические приемы, и по заслугам произвел его в генералы. Путь от майора до генерала пройден за три года. Возведенные военные крепости муравьёвской береговой линии со временем положат начало российским городам Новороссийску, Геленджику, Сочи, Пицунде, Гагре и другим. Приобретенный военный опыт Муравьёв успешно перенесет с Кавказа на Дальний Восток.

Глава 3 Элизабет де Ришемон

В понимании Муравьёва честолюбие неразрывно связывалось со славой, облекаемой общественным признанием, а путь к ней лежал через труд, жертву и честность. Три жизненных принципа, три критерия, по которым сверялись все принимаемые решения героя своего времени. Тридцать пять исполненных лет заставляли задуматься над предназначением в мире, полном противоречий, искушений и тайн. Что сделано им в возрасте, в котором Наполеон, Байрон и Пушкин покорили мир? Для чего он был первым в Пажеском корпусе, в боевых походах, для чего за девять лет военной службы получил генеральский чин? Николаю предстояло осмотреться, шире взглянуть на мир, подвести итоги прожитому, а тут еще раны напоминали о себе, понуждая заняться лечением. С тем отставной генерал и выехал в Берлин. После принятых вод и прочих процедур он направился в Париж, столицу культурной Европы, город просвещенных умов и свободомыслия, город, при одном упоминании которого в воображении возникали волшебные грезы, рисовались романтические картины. Они и оправдались. В купе экспресса Берлин – Париж компанию Муравьёву составил, как он представился, господин де Ришемон, высокий, статный старик, отменно одетый. Завязалась дорожная беседа на французском.

– Вы, случаем, не военный? И даже в генеральском звании? – неожиданно спросил попутчик.

– Вы действительно правы. Но отчего вы так решили, ведь для моего возраста генералы в редкость?

– Вас выдает способность быстро схватывать и точно выражать мысли…