Муравьи, кто они?

В роще туранги вижу заметный холмик светлой земли. Он обдут ветрами и отшлифован пыльными бурями. В центре его располагается ничем не примечательная густо уложенная кучка мелких соринок и палочек. Нужен опытный глаз, чтобы узнать что здесь жилище муравья-жнеца. Сейчас он пуст: вокруг голо, голая и земля в редкой рощице туранги. Не видно на нем и ни одного труженика большого общества, хотя жара спала, солнце смилостивилось над раскаленной пустыней, спряталось за серую мглу, затянувшую половину неба и муравьям бы полагалось, судя по всему, выходить на поиски скудного пропитания.

Но муравейник без признаков жизни. Муравьев жнецов в пустынях Семиречья несколько видов. На холмике над входом нагромождает кучки соломинок и палочек только жнец пепельноволосый, названный мирмекологом К.Арнольди моим именем. Обычай этот как будто соблюдается с различным рвением. Некоторые семьи его вовсе не придерживаются, другие как бы ради того, чтобы отдать дань ритуалу приносят всего лишь для видимости несколько палочек, неряшливо устраивая их над входом. Есть и такие, как этот, основательно замуровывая вход, и наконец, изредка встречаются семьи, которые наносят большие холмики из мусора.

Надо проверить муравьиное сооружение. Там в поверхностных камерах обязательно должны находиться несколько дежурных муравьев.

Маленькая походная лопаточка всегда со мной в полевой сумке. Делаю ею несколько ударов, выбрасываю в сторону землю и вижу на какую-то долю секунды как что-то серое и живое, оказавшись наруже, с невероятной энергией бьется на земле сворачиваясь и разворачиваясь, будто стальная пружинка, или как пойманная рыбка, выброшенная рыбаком на берег. Другое же такое серое тельце быстро скрылось в земле.

Пусть это что-то продолжает трепещаться в ямке. Оно, судя по всему, никуда не денется, надо гнаться за другим исчезнувшим, серым. Но оно ускользнуло глубоко и я, чувствую, без основательной раскопки его не добыть. Впрочем, какая глупость! Надо ловить то, трепещущееся, вдруг и оно исчезнет. Хватаю скачущее существо, вглядываюсь в него и с удивлением вижу хвостик ящерички, светлый снизу, в коричневых узорах и полосках сверху. Видимо, я отсек его лопаткой. Так вот в чем дело! Вот почему в центре кучки соринок на этот раз виднелось круглое отверстие. Немного досадно, находка, казавшаяся такой таинственной, оказалась в общем обыденной. Хотя как сказать! Кто знал, что ящерицы забираются в муравейники за добычей. Да и я, сколько в своей жизни, изучая муравьев, вскрыл холмиков муравейников, но такое увидел впервые. Уж не из-за них ли муравьи-жнецы так тщательно замуровывают двери своего дома?

Продолжаю раскопку и вскоре извлекаю маленького пискливого геккончика с чудесными желтыми немигающими глазами, прорезанными узким вертикальным щелевидным зрачком, изящными ножками, увенчанными, похожими на человеческие, пальчиками.

Геккончик покорен, не сопротивляется и не пытается освободиться из плена. Так вот кто ты, охотник за муравьями! В солончаковой пустыне туранга — излюбленное место жизни этой ящерицы. Здесь она находит надежное убежище под пластами толстой и бугристой коры дерева, под нею же на ветвях и листьях добывает обильную пищу, различных насекомых и пауков посетителей растения.

Обычно, каждая туранга, как я убедился не раз, имеет своего геккончика. Другому, видимо, не полагается вторгаться на чужую территорию. Но весной, в брачный период, на какой-либо особенно большой и старой туранге собирается незримое общество этих ящеричек, тогда дерево неожиданно становится местом музыкальных соревнований и от него в тишине пустыни разносятся во все стороны мелодичные поскрипывания.

Почему же геккончики покинули турангу? Видимо, засуха сказалась и на обитателях этого дерева. Не на кого стало охотиться ее главному обитателю, он отправился в необычное путешествие и, вопреки маскировке, возможно ночью, когда жнецы выходят на разведку и на поиски пищи, нашел муравейник, забрался в него, обосновался в его главном ходе и блокировал бедную семью. Далеко приникнуть он не мог в муравейник, подземные его ходы нешироки.

Пришлось муравьям сидеть безвылазно в нижних камерах. Смельчаки, отправлявшиеся на разведку, неизменно попадали в желудок геккончику.

Жалея муравьев я отнес геккончика подальше на самое крайнее дерево туранговой рощицы.

Ловкая засада

Сегодня солнце будто нас пожалело, спряталось за тучу, нависшую над горизонтом пустыни, поросший редким саксаулом. Можно походить, посмотреть, узнать, что вокруг делается. К вечеру повеяло прохладой, Проснулись козодои и завели звонкие трели. Муравьи-жнецы открыли двери своих подземелий, повалили толпами наверх, растеклись ручейками по тропинкам во все стороны.