Мургаш

— Плюйте на него!.. Плюйте на этого изменника! На бандита! — И нагайка в его руке засвистела направо и налево.

— Плюйте, крестьяне! Плюйте и запомните, как погиб ваш бай Димо! — прогремел над площадью голос старого партизана.

— Господи! Да что же это такое? — запричитали женщины.

На площади нарастал гул недовольства, протеста. Люди не могли больше сдерживаться. Рассвирепевший полицейский подскочил к партизану и начал хлестать его нагайкой.

— Бейте его все!

На старика наскочили жандармы с палками, плетками, пистолетами, винтовками. Когда они отошли, у столба остался изуродованный труп.

— Знает ли Пенко, как убили его отца?

Бай Недялко кивнул головой.

— Знает. Все знают. Весь район…

Долго мы молчали, словно прощаясь с товарищами, которых уже больше не увидим.

— А ты знаешь, Лазар, что у нас уже есть пулеметы и автоматы? — услышал я голос бай Недялко.

Оказалось, что после долгого, полного опасностей пути вернулась группа Свилена. Люди падали от усталости. Их плечи были стерты до крови тяжелым, но ценным грузом. Они донесли все, не потеряв ни одной обоймы, ни одной пулеметной ленты. Теперь у бригады было уже четыре пулемета, восемь английских автоматов, одна скорострельная винтовка.

23 июля все партизанские подразделения, за исключением Пирдопского отряда, собрались под вершиной Мургаша по указанию Янко на совещание. Руководил им Васо, секретарь Чавдарского районного комитета партии. Здесь были организационно оформлены четыре четы.

Локорская чета с командиром Борисом Тошковым и комиссаром Иваном Хариевым — Доктором, Ботевградская — с командиром Николой Величковым и комиссаром Шимоном Ниньо — Гошо Шомполом, Пирдопская — с командиром Георгием Генковым и комиссаром Асеном, Центральная — с командиром Стоилом Гроздановым — Свиленом и комиссаром Милчо.

Исполняющим обязанности командира бригады стал Тодор Дачев, а комиссаром — Веселин Андреев.

Кроме выполнения основных задач Локорская чета должна была поддерживать связь с Софией, Ботевградская — с Червенобрежским отрядом, Пирдопская — со среднегорскими партизанами, а Центральная — со всеми тремя отрядами.

Вместо погибших товарищей в Чавдарский районный комитет партии и РМС были избраны новые.

Чтобы испробовать вновь полученное оружие, штаб бригады решил провести совместную операцию по занятию села Ябланицы при участии всех отрядов, расположенных возле Мургаша.

Был разработан подробный план нападения. Одна группа партизан с пулеметами была оставлена в засаде возле Ребарковского шоссе на случай, если полиция и жандармерия прибудут раньше, чем бригада закончит операцию в селе. А дел было много. Надо было не только запастись продуктами, не только сжечь документы в общинном управлении, надо было продемонстрировать крестьянам новое оружие, чтобы повсюду по селам пошла молва о силе партизан.

Ябланица не впервые встречала партизан. Но впервые на их плечах видела пулеметы и автоматы.

Когда операция была закончена, партизанская колонна направилась к Мургашу, откуда каждый отряд пошел своей дорогой выполнять поставленные ему штабом задачи.

Давно уже прошло то время, когда власти твердили, что уничтожили партизан всех до одного, что с «Чавдаром» покончено раз и навсегда.

Теперь в докладах кметов, районных начальников и областного директора все чаще встречались тревожные сигналы: «Село было занято партизанами. Существует реальная опасность усиления действий нелегальных…»

Начальник областного управления полиции издал строгий приказ полицейским не появляться на улице в одиночку, особенно в вечерние часы, и всегда быть в полной боевой готовности.

Охотники за партизанами уже не смели углубляться далеко в горы. Партизаны стали там полными хозяевами. Теперь уже не полиция устраивала засады на партизан, а партизаны охотились за полицией, и та старалась ускользнуть от их ударов.

Советская Армия подошла к границам Болгарии.

Призыв правительства к партизанам спуститься с гор и сдаться властям, которые им «все простят», был воспринят как шутка.

Наступали решающие дни.

2

— Такое вот положение, Лазар. Янко приказал разыскать тебя во что бы то ни стало и привести в Софию. — Бай Недялко критически оглядел нас. — Только вот в такой одежде…

Действительно, одеты мы были плохо.

— Надо вам что-то найти.

Я не возражал. Решено было, что он пойдет в Софию за одеждой, а мы через два дня будем его ждать в роще возле Осоиц.

На второй день бай Недялко вернулся. До самого вечера мы приводили себя в порядок. Костюмы были велики — здорово мы исхудали в горах, и все же теперь выглядели приличнее, чем в старом тряпье.

Рано утром, ополоснувшись студеной водой, тронулись к Саранцам. По дороге смешались с толпой эвакуированных горожан, спешивших на станцию, и, не задерживаясь, вошли в последний вагон поезда. Вскоре бай Недялко принес нам билеты. Затем он перешел в соседний вагон: не следовало ехать всем вместе.

На Военной платформе мы вышли. Я предложил пойти к тетке Марии. Спустя час пришли на улицу Панайота Волова и увидели, что бомбой снесена половина дома тетки.

— А теперь куда?

— Давай к Сотиру.