Мурка

— Не двигаться, это ограбление!

— Всем лечь, руки за голову! — подключился Иннокентий.

Хотя я теперь не был уверен, что это его настоящее имя.

Чтоб тебя… ну ведь давно же почуял, что жареным пахнет! А сам — кино, кино, наконец, посмотрю, как снимают настоящий фильм. Облом вышел. Впрочем, времени на размышления не было, события начали стремительно развиваться, и отнюдь не в том ключе, который бы мог меня устраивать. Мнимый режиссер, возможно, ни дня не проведший в агитбригаде и кинематографе, прекрасно слышал, как в телефоне Шварцу что-то возбужденным голосом торопливо объясняют. Видно, тот, кому звонил толстяк-банкир, наконец, смекнул, что банк захвачен. Иннокентий, слыша жужжание из трубки, ловко поднял ствол охранника и прямо из него шмальнул по черному почти квадратному ящику телефона. Тот разлетелся фонтаном осоколков, заставляя вздрогнуть банкира-толстяка, который только и смог выдать:

— Мамочки, за что мне это все…

Трубка теперь молчала. Банкир, понимая, что следующая пуля может достаться ему, медленно поднял руки вверх, вместе с трубкой, потому что перепугался до чертиков.

— Телефон положи, — холодно приказал Иннокентий, не сводя с толстяка дуло нагана.

Марк Леонидович не ослушался, положил, отрывисто кивая и продолжая шептать что-то вроде «не убивайте, не стреляйте». На этого урода мне было откровенно плевать, с приходом к власти большевиков он, как и ему подобные, получают ровно то, что заслужил. Такие как он мерзавцы десятилетиями грабили народ без всякого зазрения совести. А как аукнется, так и откликнется, не люблю высокопарные фразы, но ведь если подумать — именно буржуи годами закладывали почву к подобному беспределу. Как итог, если не бандиты, так рано или поздно до банкиров доберутся большевики, а там еще вопрос — от чьей руки лучше умирать. И судя по физиономии, банкир прекрасно осознавал свои перспективы.

Смущало другое — почему же сначала сказали пропустить, если съемок никаких не планировалось? Что за организованность такая, не банк, а проходной двор, где правая рука не знает, что делает левая.

Единственными в зале, кого лично мне было действительно жаль, были охранник и женщина уборщица. Первый, шипя от боли и держась за простреленную руку, сидел у стены, упираясь в нее спиной. Досталось ему крепко, пуля попала в кисть, раздробив ее. Девчонке тоже было не лучше, Кеша схватил ее за волосы, подтянул к себе и, приобняв за шею, наставил дуло нагана на ее висок.

— Не вздумай рыпаться, козочка.

Уборщица испуганно примолкла. Остальные, следуя приказу налетчиков, укладывались на пол. Банкиры, как будто с явным облегчением, начали медленно опускаться на колени, а затем и ложиться на животы. Со стороны эти толстенькие тушки напоминали обожравшихся тюленей на льдине. Я тоже собрался устраиваться на полу, но «оператор» покачал головой.

— Ты стой, пацан, тебя это не касается.

Интересно, почему? Но ни спрашивать, ни возражать я не стал, понимая, что прямо сейчас всё равно ничего не могу предпринять, и геройство тут будет совершенно лишним. Налетчики не станут церемониться и выстрелят, как только почувствуют опасность.

Вот тебе и кино поснимали. Что ж за облом такой. Я вздохнул, оставшись стоять на месте.

— Сейф открывай, ублюдок. Сява, займись! — рявкнул Иннокентий, выдавая очередной приказ.

Налетчики понимали, что спалились, и скоро здесь будет подмога. А ведь это банк, так что вполне возможно, что подмога придет чуть ли не быстрее, чем в 21-м веке. Сява подошел к Шварцу, по-прежнему стоявшему у сейфа, и приставил револьвер к его затылку. Тот чуть не упал от страха в обморок, но налетчик подхватил его за подмышку, удержав на ногах.

— Куда собрался, родной, — зашипел бандит.

— Я… я… — попытался что-то выдавить банкир.

— Если ты сейчас не откроешь сейф, я пристрелю эту сучку, а потом и тебя, — поторопил Иннокентий Шварца. — Сейчас же!

Я, переминаясь с ноги на ногу, наблюдал за тем как разворачивались дальнейшие события. Уборщица серьезно перепугалась, притихла и только вертела головой, часто моргая глазами, полными слез. А вообще методы у них интересные Нашли чем шантажировать банкира! Шварцу наверняка совершенно наплевать, кто тут драит полы и что с ним будет, главной задачей толстяка было уберечь бабки. И еще вопрос, что важнее для него: собственная жизнь или эти самые бабки? Я бы поспорил, кстати.

Сява, удерживая ствол у затылка Шварца, больно саданул ему коленом в поясницу, намекая, чтобы тот шел к двери.

— Ну, давай!

Банкир обернулся к налетчику, сложил руки на груди лодочкой и заверещал, как баба, которой полезли под юбку:

— Пожалуйста, не надо, я не могу, не имею пра…

Не договорил — Сява замахнулся и рукоятью нагана расквасил Шварцу нос.

— Ох… — банкир опустился на колени, держась за сломанную переносицу.

А налетчик наставил дуло ему в лоб.

— Считаю до трех, — предупредил он. — Раз!

Остальные банкиры все так же лежали, уткнувшись лицами в холодный пол, боясь даже пошевелиться. Никто из них не хотел привлекать к себе внимание, чтобы только не оказаться на месте Шварца.

Удар рукоятью нагана подействовал.