Мурманский сундук.Том 2

— Слушай, приятель, где мы? — шёпотом спросил Афанасий, вплотную подойдя к парню и открывая крышку, которой была прикрыта кастрюля.

Тот повёл головой в сторону двери, которая оставалась открытой, хотел что-то сказать, но не стал — вошёл охранник и громко сказал:

— Шевелись, Петруха! Оставь им всё, потом заберёшь.

Петруха, также непредсказуемо улыбаясь, повернулся и направился к выходу.

— Ладно, моя лесть не удалась, — сказал Афанасий, — так посмотрим, чем нас сегодня угощают наши враги. Ого, картошка с рыбой. Не слишком они щедры на кулинарные выдумки. Прямо меню армейской столовой. По-моему, это треска, — сказал он, отправляя кусок паровой рыбы в рот.

— Обыкновенный хек, — определил Сергей, следуя примеру старшего товарища. — Но хлеб вполне нормальный.

— И чай можно сказать сносный и даже сладкий, — отозвался Николай, отпивая из кружки глоток густо заваренного чая.

— Значит, пытки на время отложены, нас хотят задобрить, чтобы мы за просто так хорошим парням отдали пергамент, — с туго набитым ртом проговорил Афанасий.

В начале этой фразы Сергей поперхнулся. Афанасий бросил на него короткий взгляд и добавил:

— Не принимай мои слова близко к сердцу. Есть у меня привычка поехидничать.

— Этого у тебя не отнимешь, — в свою очередь съязвил Сергей.

— Видно, что всем этим делом заправляют не зеки, а кто-то другой, — сказал Воронин. — Тот уголовник в кепоросе кормить нас не стал бы.

— Конечно, не зеки, — сказал Афанасий, уминая очередной кусок рыбы. — Они ребята подневольные, состоят на службе у какого-нибудь мафиози, который и охотится за нами.

Через полчаса вернулся Петруха и прежде чем увезти тележку, оглянулся и из рукава своего широкого пиджака незаметно бросил на пол небольшой пакетик и повёз тележку к двери, за которой стоял охранник. Афанасий тут же наступил на пакетик ногой. Когда двери захлопнулись, он нагнулся и поднял его.

— Думал, записка, — разочарованно проронил он, — а это всего-навсего бинт.

— Тем не менее, это важно, — подчеркнул Николай. — Прежде всего тем, что здесь есть люди, которым мы не безразличны.

— Хороший этот малый Петруха, — сказал Афанасий. — Не забыл о бинте.

— Не только не забыл, но нашёл возможность передать его тебе.

Афанасий сорвал окровавленную тряпку, которой было обмотано предплечье, и Воронин перевязал ему руку, заметив, что рана пустяковая и скоро заживёт.

Перед сном по одному охранники препроводили их в туалет.

До утра их не тревожили и свет не выключали. Но иногда они слышали шаги за дверью и голоса охранников.

На следующий день раньше всех поднялся Николай. В высоко расположенные окна пробивался серый рассвет. Лампы в зале не горели, но было достаточно светло, чтобы можно было ориентироваться в помещении. Николай размялся и тихонько, стараясь не производить шума, обошёл зал. Со стороны, противоположной входной двери, была глухая стена, две другие стены были с громадными окнами почти до потолка, забранными стальными решётками, а сверху почти до пола спускались капроновые сетки, чтобы мячи не отскакивали от бетонных стен. Николай отметил, что выбраться из этого светлого, просторного зала было невозможно.

— Лазейку ищешь? — услышал он за спиной тихий голос Афанасия.

Николай обернулся.

— Ищу. Но, видать, напрасно.

— Отсюда просто так не убежишь, но ты правильно делаешь, что ищешь способ, как нам выбраться.

— Они нас так запросто не отпустят, даже отдай мы им пергамент. Где гарантия, что они нас потом не уничтожат?

— Гарантий никаких, тем более они предполагают, что мы наизусть изучили путь до скита.

— И уберут нас как возможных соперников, которые не остановятся в поисках сундука.

— Поэтому нам пока надо потянуть время и подумать, как отсюда удрать.

К ним подошёл проснувшийся Сергей.

— Ну как, — спросил он. — Броня крепка и танки наши быстры?

— Да, стены что броня, — ответил Николай.

Окна заметно посветлели, и можно было догадаться, что солнце встало и день был ясный. Никто к ним не приходил и никакого шума за дверью не слышалось, словно снаружи все вымерли. Возможно, охрана отдыхала в столь ранний час. Косой луч солнца скользнул в окошко и квадратиками от решёток рам на ленолеумовом полу застыли зайчики.

Афанасий посмотрел на дрожащий квадрат света и обратился к Воронину:

— Коля, если мы тебя подсадим, дотянешься до окошка? — он указал рукой вверх.

— Можно попытаться, — ответил Воронин.

— Давай попробуй. Серёга, пошли, поможем.

Они подошли под окошко, и Афанасий приказал Сергею опуститься на колени, сам встал во весь рост впереди него у стены.

— Ты, Коля, подымись сначала на спину Сергея, а потом забирайся мне на плечи, только руку мою не задень.

После двух или трёх неудачных попыток Воронин взгромоздился на плечи Афанасия.

— Достаешь до окна? — спросил его «афганец».

— Еле-еле. Но здесь сетка, попробую подтянуться.

Он ухватился за нижний край сетки и, подтягиваясь на руках, забрался выше. Освободившись от тяжести, давившей на плечи, Афанасий сказал Сергею:

— Подтащи два-три мата. Теперь ему придётся прыгать.

Держась на руках, Воронин заглянул в окно.

— Что видишь? — задрав голову, шёпотом спросил Афанасий.