Мурманский сундук

Земля впереди дома была запущена. О том, что дом обитаем, говорила лишь вытоптанная узкая тропинка, петляющая между выстрельнувшими вверх стрелками подорожника и спорышем, да примятая трава от колёс автомобиля, ведущая к гаражу. Сзади и сбоку землю занимал огород. Набирала силу белокочанная капуста, пушились сочные, тугие листья чеснока, уже начали мутнеть, покрываясь белёсым налётом, стареющие перья лука, отцветала картошка. Часть площади была занята свёклой, морковью и бобами.

— Не ленится, ведёт хозяйство твой друг, — одобрительно отозвался о Воронине Афанасий.

— А как лениться, если в округе на пятнадцать вёрст нет ни магазинов, ни ларька, — ответил Сергей. — Воронин всегда бедствовал, как и старики, которые остались в деревне, с хлебом. Они сушили сухари… Коля сейчас стал запасаться мукой и сам выпекает хлеб. Оценишь, когда попробуешь.

Сергей подошёл к крыльцу сзади террасы. В пробой была просунута толстая дужка замка. Запор был сделан недавно — ещё блестели шляпки шурупов и желтело дерево, стёсанное стамеской.

— Приходите, когда нас нет, — пошутил Афанасий, стаскивая рюкзак с плеч.

— Он куда-то отлучился, — проговорил Сергей, тоже освобождаясь от тяжелого рюкзака. — Сейчас ключ поищем. Что-то новое — никогда он дом не запирал…

— Рано он ушёл, — заметил Афанасий.

— Он такой. Или этюды пишет, или в лес на охоту уходит.

— Он охотник?

— Не в обычном смысле слова. Охотится за ягодами, за грибами.

Сергей нагнулся и достал под доской над кирпичным столбом ключ с бородкой.

— Ключ есть — сказал он, отдуваясь. — Я уж было подумал, что не найду.

Отперев замок и открыв дверь в сени, позвал Афанасия:

— Заходи!

В доме они положили рюкзаки на лавку, прибитую к стене, и Сергей заглянул в комнату, в которой жил, когда приезжал к Николаю. Ничего здесь не изменилось. Тот же диван, низкий столик, два стула. И транзистор стоит тот самый, что он подарил другу на день рождения. Да и что могло измениться в забытой Богом деревне, стоящей на семи ветрах, где медленно умерли последние пять-шесть стариков, до которых никому не было дела. Они отдали свои молодые и зрелые годы коллективизации, войне, восстановлению хозяйства, заработали кое-какую пенсию, которая обесценилась и вовремя не выплачивается, и остались доживать считанные дни, заброшенные и покинутые всеми, пока не нашли покой на сельском кладбище.

На столе Сергей заметил листок бумаги. Он взял его и прочитал: «Располагайся. Я ушёл по грибы. К полудню вернусь».

Николай ждал его.

Сергей прошёл в прихожую. Афанасий снял куртку и смотрел в окно на лес, стеной подходивший к деревне.

— Сейчас я чайку поставлю, — сказал Сергей, раздеваясь. — Пока Коли нету, завтрак приготовим. А то живот к спине прирос.

— Кишка кишке бьёт по башке, — рассмеялся Афанасий, вспомнив солдатский юмор.

— Может и так, — согласился Сергей, беря с шестка русской печки закопчённый чайник.

— Воду, где здешние жители берут? — поинтересовался Афанасий, глядя, как Сергей наливает из бидона в чайник воды.

— Здесь неподалёку родник есть, за деревней под бугорком. Туда ходу десять минут. Были колодцы, но они пришли в негодность, последний завалился на моих глазах лет пять назад, ремонтировать некому, да и не для кого. Кому нужен человек, одиноко живущий в деревне, к тому же не член бывшего совхоза…

Не успел вскипеть чайник, как в сенях послышались шаги, и в прихожей появился мужчина лет за тридцать, высокий, прямой, в широкополой шляпе, в брезентовой куртке, надетой поверх клетчатой выгоревшей рубашки и в резиновых коротких сапогах. Загорелое продолговатое лицо опушала тёмно-русая борода, вернее, не борода, а то, что должно было быть ею через месяц-другой. В руке была большая корзина, полная грибов.

Сергей был на кухне и вошедший его не видел. Столкнувшись с Афанасием, Воронин опешил. Это ясно было написано на его лице. Сколько времени длилось бы это замешательство, неизвестно, но тут появился Сергей. Они обнялись, прижавшись щеками, пошлёпывая руками друг друга по спине.

— Сергей!

— Коля!

— Как я рад.

— Дружище!

Оторвавшись от влажной куртки друга, Сергей сказал:

— Познакомься, Коля, это Афанасий Петрович Крестов, а попросту, Афанасий. Мы приехали с ним вместе.

Афанасий сделал шаг навстречу Николаю и протянул руку:

— Будем знакомы.

— Мы с ним в такую переделку попали, Коля, — сказал Сергей, — ни в сказке сказать, ни пером описать…

— А что случилось? — встревоженно спросил Воронин, раздеваясь и вешая куртку на вешалку, снимая шляпу и приглаживая каштановые слегка волнистые волосы.

— Это особый разговор, — ответил Сергей. — Мы голодны, как стадо буйволов. Надо поесть, за завтраком и поговорим. Тебе нам тоже есть что сказать, как я понял.

— Ты правильно понял, Сергей.

— Хорошо. Ты пока не суетись. Мы с собой еду привезли.

— Давайте так, но я грибы замочу, — согласился Николай. — Потом отварим и с картошкой пожарим. Картошка пока мелковата, но на жарево набираю.

Он быстро налил в бак воды, ссыпал туда грибы, а в это время Афанасий с Сергеем распаковывали рюкзаки.