Мурмурация

Черный человек сначала свернул шею ее матери. Чуть поднял за подбородок – так быстро, что Аня едва поняла, что он собирается сделать, – и крутанул. Отпустил и уставился на нее, только на нее. А ее отец… Наверное, он мог что-то сделать, мать бы точно ринулась в бой, потеряй она отца. А уж видя опасность для дочери… Но он сломался. Он просто смотрел на то, что осталось от его жены, и не двигался. Кажется, в его глазах было облегчение, когда он понял, что тоже не останется в живых.

Аня только вошла в квартиру, она была еще в сапогах и перчатках – так она и застыла напротив трюмо, не в силах оторвать взгляда от родителей. Шагнув к висящей одежде, она попыталась скрыться в ней, продолжая смотреть теперь уже в зеркало. Она видела свои испуганные глаза. Видела лицо черного человека. Видела его ухмылку, а дальше – провал. И лишь осознав, что жива, она поняла, что потеряла сознание от страха, а черный человек ушел, как и приходил. Тихо и незаметно.

Но вот что напугало Аню больше, чем эти воспоминания. Пусть лицо черного человека осталось черным, он был весь словно вырезанный из тьмы силуэт, восставшая тень, но она успела увидеть его глаза. И, похоже, это был вовсе не физрук. Аня понятия не имела, что ей думать по этому поводу. Она уже привыкла считать его убийцей. Так может, это значит, что на самом деле черный человек не сумел за ней последовать?

– Что-то случилось? Чего сидишь тут в темноте?

Аня вздрогнула, но это был всего лишь Виктор.

– Да так… – Она потянулась и посмотрела на часы. Уже ночь. Спать после таких воспоминаний не хотелось категорически. – Всякое. Может, нажремся пиццы и будем смотреть кино до тошноты?

Виктор задумчиво почесал небритый подбородок, потом зачем-то заглянул ей в глаза, после чего махнул рукой.

– А давай, завтра все равно суббота!

Они смотрели третий подряд фильм, причем Аня уже смутно помнила, о чем были первые два, когда она наконец решилась задать вопрос:

– Виктор, а почему мы приехали именно сюда?

– Что ты имеешь ввиду? – Виктор к пицце добавил бутылочку пива и теперь выглядел куда более довольным жизнью, чем всю последнюю неделю.

– Мы поменяли документы, внешний вид, – пояснила Аня. – Почему мы не могли просто затеряться в нашем городе? И ехать в соседнюю область, вещи отдельно, сами электричками. Оно вообще того стоило? Вряд ли меня так уж сильно искали бы, я всего лишь свидетель, причем не самый лучший. Конечно, я сирота…

На этом месте она сглотнула сухой ком и изменившимся голосом меж тем уверенно продолжила:

– Сирота, но мне шестнадцать, и никто не станет бегать за мной, чтобы специально отправить в приют. Ведь так? И в другом районе города не так уж много шансов наткнуться на одноклассников и других знакомых, к тому же они и сами бы не стали подходить. Горе ведь «заразно». – И она показала пальцами две кавычки.

– Ты права, детка, во всем права. – Виктор посмотрел на экран телевизора сквозь бутылку, в которой еще плескалось немного пива. – За одним исключением. С чего ты решила, будто мы скрываемся здесь из-за тебя?

Аня так поразилась, что добрую минуту не могла сообразить, что ответить, чем и воспользовался опекун.

– Да, убийца твоих родителей может захотеть закончить начатое, – лениво начал он. – Шансов на это не много, ты же так ничего толком и не рассказала о нем полиции. Но Тадеуш выглядит злопамятным, так что предположим. Однако я и сам в бегах, только ищут одинокого мужчину, а не отца с дочкой. И вот меня в городе вычислить могут запросто. Надеюсь, ты помнишь, что нам удалось быстро сменить документы и продать кое-какие драгоценности именно благодаря моим связям среди не самых честных людей?

– Это я помню… – Сон снесло волной страха, и Аня с трудом удерживала себя в руках.

Она лихорадочно размышляла, случайно ли Виктор так сказал. Если она переспросит, не сделает ли хуже? А если это проверка и, промолчав, она оставит за спиной сильного и опасного врага? Наконец она решилась. Отпила газировку, чтобы говорить спокойнее, и негромко спросила:

– Виктор, а почему ты назвал черного человека Тадеушем?

– Потому что это его имя. – Кажется, она сделала правильный выбор, он не стал отнекиваться и не разозлился, скорее наоборот. – А «черный человек» звучит так, будто он демон какой-то.

– Хорошо. – Аня заставила себя успокоиться и только после этого продолжила. – Но откуда тебе известно его имя?

Кажется, Виктор был по-настоящему рад ее вопросу.