Мусаси

Звезды угасали, утренний ветерок пробегал по маргариткам. Холодная капля росы упала за ворот Мусаси и разбудила его. Было совсем светло. Сон, свежий ветер и пение соловьев прояснили голову Мусаси. Он был бодрым, словно заново родился. Он потер глаза и взглянул вверх — красный диск солнца поднимался над, горами. Мусаси вскочил. Тепло солнца пробудило в нем энергию, спрессованная в мышцах сила рвалась наружу. Потянувшись, Мусаси сказал: «Сегодня мой день!»

Почувствовав голод, он вдруг подумал о Дзётаро, который тоже наверняка хочет есть. Он обошелся с мальчиком слишком сурово прошлой ночью, но это был рассчитанный шаг, средство воспитания. Мусаси уговорил себя тем, что Дзётаро нигде не пропадет.

Мусаси вслушивался в плеск ручья, который сбегал по склону горы, нырял под забор, огибал бамбуковую рощу и выныривал с другой стороны ограды, чтобы продолжить путь по нижней части территории замка. Мусаси умылся и напился воды вместо завтрака. Вода была очень вкусной и чистой. Мусаси предположил, что именно она повлияла на выбор места для дома Сэкисюсая. Мусаси, не разбираясь в тонкостях чайной церемонии, не мог осознать, что о такой кристально прозрачной воде мечтает каждый мастер чайной церемонии.

Намочив в ручье полотенце, Мусаси тщательно протер шею и почистил ногти. Кинжалом подровнял волосы. Он хотел выглядеть поприличнее, поскольку Сэкисюсай был не только создателем стиля Ягю, но и одним из знаменитейших людей страны. Мусаси — безвестный воин — отличался от Сэкисюсая, как звездочка от луны.

Прибрав волосы и поправив ворот кимоно, Мусаси почувствовал себя готовым к встрече. Мысли были четкими. Он намеревался постучать в ворота, как обычный посетитель.

Дом стоял на некотором удалении от ворот на склоне, так что простой стук в створки вряд ли услышат. Мусаси огляделся вокруг в поисках предмета, которым можно постучать погромче. Взгляд его наткнулся на две дощечки, прикрепленные по обе стороны ворот. Они были покрыты прекрасно вырезанными иероглифами, поверх которых лежала шпаклевка из голубоватой глины, похожей на бронзовую патину Правая дощечка гласила:

Не гневайтесь, писцы,
На любовь мою к уединенью.

Слева было написано:

Здесь не увидишь воина с мечом.
Лишь молодые соловьи на лугах.

Под «писцами» подразумевались чиновники из замка, но смысл стихов был глубже. Старый хозяин закрыл ворота не только для странствующих учеников, но и для всех мирских дел, с их суетой и тщеславием. Он отринул мирские желания, и свои и чужие.

«Я молод, слишком молод! — подумал Мусаси. — Мне недоступен этот человек».

Желание постучать в ворота исчезло. Сама мысль о вторжении в мирную обитель показалась варварской. Мусаси стало стыдно за себя. Эти ворота распахнуты лишь цветам и птицам, ветру и луне. Сэкисюсай перестал быть величайшим в стране мастером меча, владельцем замка. Он вернулся к природе, презрев тщеславие мирской жизни. Преступно нарушать его покой. Что за честь и слава победить человека, для которого эти понятия утратили всякий смысл?

«Хорошо, что прочитал стихи, — произнес про себя Мусаси. — Оказался бы в дураках».

Солнце стояло высоко, соловьи замолкли. Со стороны склона раздался звук быстрых шагов. Вспугнутые птички стайкой вспорхнули в небо. Мусаси заглянул в щель ворот, чтобы посмотреть на идущего. Это была Оцу.

Значит, он слышал ее флейту! Подождать ее? Скрыться?

«Я хочу с ней поговорить, — подумал Мусаси. — Должен поговорить!»

Он совершенно растерялся, сердце сильно забилось.

Оцу сбегала по тропинке совсем близко от того места, где он стоял. Она остановилась и, обернувшись, негромко вскрикнула от удивления.

— Я думала, что он идет следом, — пробормотала она, оглядываясь по сторонам.

Оцу побежала назад, вверх по склону.

— Дзётаро! — позвала она. — Где ты?

Мусаси от растерянности прошиб пот. Он ненавидел себя за такую слабость. Он не мог выйти из укрытия в тени деревьев.

Оцу снова позвала мальчика, и на этот раз он откликнулся.

— Я здесь! А вы где? — подал голос Дзётаро из рощи.

— Сейчас же иди сюда! — ответила Оцу. — Я ведь приказала никуда не отходить.

Появился запыхавшийся Дзётаро.

— Вот вы где! — воскликнул он.

— Я ведь говорила, чтобы ни шагу от меня.

— Я шел следом, но потом увидел фазана и погнался за ним.

— Подумать только, погнался за фазаном! Забыл, что надо найти кое-кого?

— О нем я не беспокоюсь. Он не даст себя в обиду.

— Ты говорил иное вчера ночью, когда прибежал ко мне, чуть не плача.

— Я не плакал! Все случилось так внезапно, и я не знал, что делать.

— И я совсем растерялась, когда ты назвал имя своего учителя.

— Откуда вы знаете Мусаси?

— Мы жили в одной деревне.

— И все?

— Конечно!

— Странно. Вы расплакались только потому, что здесь появился ваш земляк?

— Я разве плакала?