Мусаси

— К нам, господин! Обезьяне бесплатный постой!

— Наше заведение напротив храма Сумиёси. Все паломники посещают храм. У вас будет прекрасная комната с великолепным видом.

Молодого человека никто не встречал. Он быстро уходил с пристани, не обращая внимания на зазывал.

— Кем себя воображает? — проворчал один из пассажиров. — Подумаешь, научился размахивать мечом.

— Не будь я простым горожанином, он бы не ушел так просто.

— Успокойся! Пусть воины считают, что они лучше других. Они счастливы, расхаживая с надутыми щеками. Пусть они наслаждаются цветами, а мы, горожане, будем пожинать плоды. Сегодняшнее происшествие — сущий пустяк!

Купцы за разговором не забывали следить, как выгружают их огромный багаж. На пристани их поджидало множество людей с повязками и фонарями. Каждого купца мгновенно брали в кольцо назойливые женщины.

Последним на берег сошел Гион Тодзи. Лицо его выдавало удрученность. Никогда в жизни ему не выпадал столь неприятный день. Он предусмотрительно покрыл голову платком, чтобы скрыть позорное отсутствие пучка на макушке, но кислого выражения лица и оскорбленно поджатых губ под платком не спрячешь.

— Тодзи! Я здесь! — раздался голос Око. Она тоже была в платке. Лицо ее, однако, застыло от холодного ветра. Морщины проступили сквозь толстый слой белил.

— Око! Ты здесь!

— Ты ведь хотел этого. Не ты ли послал письмо, прося встретить тебя на пристани.

— Да, но я не ожидал, что письмо успеет в срок.

— Что-то случилось? Ты выглядишь расстроенным.

— Пустяки! Укачало немного. Пойдем поскорее в Сумиёси и найдем приличный постоялый двор.

— Иди за мной. Я наняла паланкин.

— Спасибо. Комнату сняла?

— Да. Все ждут нас там.

Тодзи мгновенно помрачнел.

— Все? О ком ты? Я хотел побыть с тобой в спокойном месте. Если там полно народу, я не пойду!

Отказавшись от паланкина, Тодзи рассерженно зашагал прочь. Око пыталась объясниться, но он обозвал ее дурой. Досада, скопившаяся в Тодзи за время плавания, выплеснулась наружу.

— Сам найду, где остановиться! — кричал он. — Мне не нужен паланкин. Как можно быть такой безмозглой? Совсем не понимаешь меня!

Тодзи, вырвав руку из ладони Око, зашагал еще быстрее. Они дошли до рыбного рынка. Лавки уже закрылись, чешуя, покрывавшая землю, блестела, как маленькие серебряные раковины. Кругом никого не было, и Око обняла Тодзи, пытаясь смягчить его гнев.

— Отойди! — кричал он.

— Если ты не придешь в гостиницу со мной, все подумают, что произошло недоброе.

— Пускай.

— Пожалуйста, не говори так, — умоляла Око.

Ее холодная щека прижалась к его лицу. Он ощутил сладковатый аромат ее белил, запах волос, и злоба отпустила его.

— Умоляю! — повторяла Око.

— Ты огорчила меня.

— Знаю, но у нас будет возможность побыть наедине.

— Я так мечтал о двух-трех днях с тобой.

— Знаю.

— Зачем тогда притащила за собой эту ораву? Ты совсем не любишь меня.

— Опять за свое! — укоризненно произнесла Око. Отвернувшись, она притворилась, будто вот-вот заплачет, но, видимо передумав, попыталась еще раз урезонить Тодзи.

Око, получив письмо, собралась в Осаку одна, но, как на зло, в тот вечер к ним заявился Сэйдзюро с полудюжиной учеников, и Акэми проболталась о возвращении Тодзи. Компания тут же порешила поехать с Око в Осаку, прихватив и Акэми. Так набралось десять человек, которые поджидали Тодзи в Сумиёси.

Тодзи понимал, что Око ни в чем не виновата, но веселее ему не стало. Ему не везло сегодня, и он верил, что худшее ждет впереди. Первым делом, конечно, его спросят, сколько денег он собрал, а ответ его будет неутешительным. Еще страшнее обнажить голову. Как объяснить отсутствие пучка? Тодзи решил покориться судьбе.

— Хорошо, поедем, — вздохнул он. — Зови паланкин.

— Как я рада! — ворковала Око, уводя его назад к пристани.

Сэйдзюро и его компания вымылись в бане постоялого двора и уселись поджидать Тодзи с Око, закутавшись в теплые кимоно, которые выдавались постояльцам. Прошло некоторое время, но никто не появлялся.

— Какой толк торчать здесь? Они все равно рано или поздно придут, — сказал кто-то.

Естественным следствием этого замечания было распоряжение подать сакэ. Сначала пили, дабы убить время, но вскоре разгорячились, и чашечки с сакэ опустошались все быстрее. О Тодзи и Око вскоре забыли.

— А есть ли певички в Сумиёси?

— Вот это мысль! Почему бы не позвать пару-другую красоток? Сэйдзюро колебался, пока кто-то не предложил ему уединиться с Акэми в соседней комнате, где ему будет спокойнее. Неуклюжая попытка избавиться от учителя вызвала у Сэйдзюро понимающую улыбку, но он обрадовался случаю. Куда приятнее побыть с Акэми в комнате, согретой жаровней-котацу, чем оставаться с бандой дебоширов.

Он ушел, а гулянка продолжалась. В саду появились певицы, известные здесь под именем «гордость Тосамагавы». Их флейты и сямисэн были старыми, разбитыми и расстроены.

— Почему такой шум? — строго обратилась к самураям одна из женщин. — Собрались напиться и затеять драку?

— Не задавай глупых вопросов! Никто не платит денег за драку. Мы вас позвали, чтобы выпить и поразвлечься, — ответил заводила компании.