Muse. Electrify my life. Биография хедлайнеров британского рока

Мы отправляли Тома по местным магазинам. У нас были вечеринки с тематическими масками. Все дошло до того, что мы придумали маскарад. Мэтту казалось, что обычные встречи с фанатами все равно слишком напоминают автограф-сессии, а если все будут в масках, то не будут знать, кто есть кто. К концу гастролей у нас был громадный авиационный кейс для басового кабинета, полностью забитый костюмами для афтерпати. В Японии мы купили костюмы супергероев и заставили здоровенных жирных техников облачиться в обтягивающую маленькую одежду. Одна женщина с лейбла была очень веселой; она прониклась духом вечеринок, покупала огромные костюмы, и мы гуляли по всяким странным местам в костюмах-липучках. Пять жирных техников, гулявших в костюмах-липучках. Дальше – больше. В одном немецком зале мы зашли в комнату, а там все так странно, только световые нити в полу. Мэтт зашел туда раньше всех и приклеил скотчем стул к стене. Стул свисал с потолка, держась на скотче. Все напоминало поездки с друзьями. Мы сдружились на гастролях. Это было единственное турне за двенадцать лет, после которого я грустил, что оно закончилось. Так не хотелось, чтобы все заканчивалось. А гастроли-то были, блин, длинные. Однажды я не возвращался домой три месяца. Группа хотела все ездить и ездить. Какое прекрасное время.

Вы были тем самым таинственным брейкдансером?

Помню, на одном телешоу группа играла Bliss, как раз был день рождения Мэтта. В качестве подарка – по-моему, на Top Of The Pops, – он взял меня на «слабо», сказал, чтобы я вышел посреди песни и станцевал брейк-данс, так что я вышел и сделал вертушку. Думаю, сейчас я уже так не смогу. Я сделал это один раз, а потом он попросил меня делать то же самое на каждом гребаном телешоу, и они с Крисом всегда на меня накидывались, так что на многих телешоу мы втроем дрались в эфире, а Дом сидел сзади и доигрывал песню. Профессионально, как обычно.

Какой максимальный материальный ущерб они наносили на сцене?

Они никогда не разносили вообще все, как Nirvana, но бывали к этому близки. По-моему, последний концерт в Японии, в последний день турне («Просихожение хаоса»)… мы для смеха назвали турне, но позже я понял, что ни в коем случае не стоит придумывать такие прозвища для гастролей, потому что, блин, не так пошло все, что могло пойти не так. В последний день японского турне – может быть, это был даже последний день гастролей в поддержку того альбома вообще, – они разгромили все на хрен, в труху. Потрясающе.

И во сколько это вам обходилось?

О, тысячи фунтов, блин. Они эти деньги могли потратить на новый аппарат. Мы каждый день покупали Мэтту новую гитару, потому что на турне Origin Of Symmetry мы закрепляли маленькую камеру [на гитаре Мэтта]; это напоминало съемку камерой наблюдения, мы делали крупные планы всех музыкантов, но он все равно каждый день разбивал гитары.

Вы разве не несли больших убытков?

Я – нет. Если они что-то разбивали, то оплачивали это из своего кармана. Если Дом ломал свою установку – платил он. Если Мэтт ломал установку Дома, начинались споры. Мэтт был тем еще гадом, он всегда первым пробивал дырку в бочке Доминика. Они играли себе, отлично проводили время, а потом Мэтт такой о-па [показывает, как Мэтт пихает гитару в большой барабан], и всегда потом такой: «Ну что, нравится?» Со временем они научились разбивать аппаратуру так, чтобы она потом все-таки подлежала восстановлению, потому что крушили все уже не потому, что у них что-то сломалось, а на радостях. У меня отличные воспоминания, как Мэтт на Pinkpop все разломал, а потом стоял и красовался посередине сцены. Они словно прошли важный поворот в жизни и стали выдавать бессмертные вещи.

Какие концерты были самыми сумасшедшими?