Мускат утешения (ЛП)

— Премного вам благодарен, сэр, и, если благодаря вашему достойному клерку удастся узнать примерную цену вопроса, постараюсь выплатить ее из имеющихся средств. Если не хватит — может быть, какие–нибудь конторы примут лондонский вексель.

— В чьем банке вы держите деньги, Обри?

— У Хоарса, сэр.

— Вы его не сменили, как бедный Мэтьюрин?

— Нет, нет, слава Богу, — воскликнул Джек, стукнув кулаком по ладони. — Худший поступок в моей жизни. Проклинаю тот день, когда рассказал ему о «Смит энд Клоуз». Сам я ради удобства поместил у них несколько тысяч, но все остальное оставил в «Хоарс».

— В таком случае наш с Мэтьюрином друг Шао Ян окажет вам эту услугу.

Шао Ян услугу капитану Обри оказал, и различные гильдии оказались так тщательно убеждены отбросить на время свои старинные традиции, что в течении тридцати шести часов корабль заполонили старательные рабочие, включая всех «мускатовцев», которые могли найти место. Джеку и его офицерам очень часто приходилось подгонять команду — Филдинг был особенно хорош в этом, да и Краун тоже не бездельник. Но ни разу им не приходилось требовать такой сдержанности, умолять матросов не перенапрягаться в сыром, нездоровом климате или не рисковать так. Ютовые и им подобные, не имеющие обязанностей, требующих высокой квалификации, красили корабль. За ними на расстоянии присматривал Беннет, чье выздоровление оказалось самым большим сюрпризом. Он скользил по воде в ялике, покрикивая «Еще полдюйма под нижней кромкой порта» — «Мускат» красили в нельсоновскую клетку, по мнению Джека Обри, единственную схему покраски боевого корабля. Нужную краску в огромных количествах нашли в Батавии — несмотря на то, что сейчас присутствие королевского флота ограничивалось одним лейтенантом, парой клерков и матросами, недавно здесь базировалась весьма внушительная эскадра, и она вполне могла вернуться, так что оставили огромное количество припасов, в основном трофейных. Этим богатством Джек Обри и оснащал «Мускат», расхаживая, словно по пещере Алибабы. Точнее по пещерам — огромный выбор новых канатов хранился отдельно от защищенных хранилищ с порохом. Всё на месте, всё, что только может пожелать сердце истинного моряка.

Капитан уже давно решил, что единственный шанс при встрече с «Корнели» (если Стивену не удастся его нечистоплотный заговор) — бегство или ближний бой. С двадцатью девятифунтовками «Мускат» не мог обмениваться залпами издалека с французским фрегатом, вооруженным тридцатью двумя восемнадцатифунтовками, особенно если французские орудия будут наводить с обычной точностью. Но если навязать бой рей к рею и вооружиться тридцатидвухфунтовыми карронадами, то можно довести вес бортового залпа до 320 фунтов вместо 90 и в дыму взять противника на абордаж.

Значит, карронады. Джек и главный канонир с помощниками бродили по тускло освещенному складу позади артиллерийского причала, изумляясь открывшемуся перед ними богатству и свободе выбора (губернатор позволил капитану Обри полную свободу), почти неспособные мыслить связно, переходя от орудия к орудию, проверяя совершенную гладкость каналов стволов. Окончательный выбор двадцати «крушилок» сопровождался поспешной мучительной радостью. А потом встал неприятный вопрос ядер — карронады, в отличие от длинноствольных пушек, были очень чувствительны к сносу снарядов ветром и для достижения чего–то хоть немного похожего на точность требовали почти идеально круглые сферы. Каждое ядро весило тридцать два фунта, каждой карронаде требовалось их очень много (нужно было иметь запас для тренировок — матросы гораздо больше привыкли к пушкам бедной «Дианы»). Должно быть, они перекатили по пыльным полам и сквозь пробные кольца многие тонны чугуна.

Но при всех своих добродетелях (малый вес и заряд, небольшой расчет, огромная убойная сила) карронады — неуклюжие бестии. Они такие короткие, что даже если их полностью выкатить, язык пламени от выстрела иногда поджигает такелаж, особенно если орудия повернуты. Опять–таки, они легко перегреваются, начинают подпрыгивать и срываться со станков. Так что раз Джек определил «Мускат» в карронадный корабль (хоть и сохранил свою старую бронзовую девятифунтовку и еще одну очень похожую длинноствольную пушку как погонные орудия), он и все имеющие к этому отношение потратили кучу времени, чтобы приспособить орудийные порты для коротких, коренастых, буйных скотинок и убедиться в том, что рядом с их жерлами не окажется снастей при любом угле наводки. Более того, за чудовищную взятку голландцам, он нанял на работу команду превосходных китайских плотников, дабы те для компенсации отдачи сделали полозья орудийных станков наклонными.

Это оказалось не единственной его экстравагантностью.

— Какой толк быть почти богатым, — спрашивал он у Раффлза (Стивен где–то пропадал), — если не можешь при случае швыряться деньгами?