Мускат утешения (ЛП)

— Что ж, сэр, — ответил Адамс. — Я едва ли знал, что делать. Поскольку боевую тревогу не били, то официально мы не в бою, так что я делал что–то вроде неофициальных заметок. И поскольку наши матросы погибли не в официальном бою, я посоветовал парусному мастеру зашить их в койки, а не избавиться от них как обычно. Надеюсь, я правильно поступил, сэр.

— Вполне правильно, мистер Адамс.

Вниз, в орлоп. Пока Джек его достиг, глаза его вполне приспособились к сумраку между палуб, чтобы разглядеть в свете подвесной лампы ярко–красные от крови руки Стивена:

— Как сильно мы пострадали?

— Трое с осколочными ранениями умерли от кровопотери, как только их спустили вниз или раньше, — сообщил Стивен. — Помимо этого, у меня здесь шестеро, у которых очень хорошие перспективы: сломанная рука и несколько контузий, не больше. Что до убитых, ты знаешь лучше меня.

— Мне жаль это говорить, но штурман, юный Миллер, Грей — хороший парень у штурвала, еще двое на форкастеле… Их всех срезало одним продольным ядром.

Он сел между Харпером и Семплом, одним из гребцов капитанской шлюпки (оба с осколочными ранениями) и рассказал им о ходе событий:

— Они могли наносить нам очень серьезные повреждения, а мы едва попадали по ним…

— Наш «Торопыжка» попал ей в корпус дважды, прямо за водорезом, — за

явил Харпер, не в себе от потери крови. — Собственными глазами видел, как они летели в цель. Как мы вопили!

— Уверен, что попали. Но теперь нам нужно их выманить, в конце пролива лечь в ожидании в дрейф и вступить в бой на ближней дистанции. Якорь у них застрял, а баркас сел на мель, но рискну предположить, что все придет в порядок через час, а один час мы подождать можем.

Глава шестая

Капитану Обри не пришлось ждать долго. Через сорок семь минут противник освободился сам и высвободил баркас, установил его на рострах как подобает и начал преследовать «Мускат». Когда от Нил Десперандума через пролив они вышли в открытое море и установился ритм продолжительной погони, которая приведет их к проливу Салибабу, стало ясно, что француз не собирается захватывать добычу, сближаться с «Мускатом» и брать его на абордаж. Фрегат уже получил парочку тридцатидвухфунтовых ядер в борт и не хотел больше. «Француз» хотел боя на дальних дистанциях и всякий раз отказался приблизиться, когда Джек давал такую возможность, его капитан планировал замедлить противника, повредив ему паруса и такелаж, а потом, развернувшись, расстрелять продольными бортовыми залпами с полумили или более.

Стало очевидно, что Джек переоценил возможности «Корнели». Он и подумать не мог, что фрегат в хорошем состоянии и с чистым днищем будет делать меньше восьми–девяти узлов под таким стабильным зюйд–вестовым муссоном в бакштаг, пусть даже ветер слегка и ослаб за день. Но Обри ошибся. С ее набором убогих истончившихся и залатанных парусов «Корнели» не могла набрать больше семи с половиной узлов. Так что «Мускату» даже с буксируемым тяжелым плавучим якорем лишь кое–как удавалось убедительно изображать бегство на предельной скорости в попытке спастись. И все же, благодаря чуть менее чем нужно выбранным шкотам, грубому управлению (Бонден в этом деле был мастак и за штурвалом мог показать кое–какие фокусы) и неверной обрасопке реев у них это получалось. Так они и мчались на восток, с крайним упорством обстреливая друг друга практически на предельной дальности погонных и ретирадных орудий.

Джек оставался на квартердеке до тех пор, пока ход «Муската» не сравнялся, насколько это возможно, с «Корнели». После этого он вызвал Сеймура:

— Мистер Сеймур, я назначаю вас исполняющим обязанности третьего лейтенанта. Мистер Филдинг в курсе. Уладите с ним все вопросы после церемонии.

Этого ожидали. Кто–то, невзирая на молодость, должен стоять вахты вместо штурмана. Тем не менее, Сеймур смутился и пробормотал «Спасибо, сэр, большое спасибо» тоном, который отчетливо показал, насколько он растроган. Пока они разговаривали, внизу выпалило правобортное ретирадное орудие. Джек кивнул и сбежал по задымленному трапу в полную дыма кормовую каюту (ветер с раковины где–то на минуту после каждого выстрела заполнял все дымом) и обнаружил, что оба расчета всматриваются сквозь пелену. Самые удачливые просунули головы в орудийные порты.

Спор затих, когда зашел капитан, и канонир сообщил:

— В этот раз мы, кажется, попали им в корпус, сэр.

— А мне кажется — пролетело прямо над ними, — пронзительно возразил Рид.

— Мистер Рид, сбавьте тон, — отозвался Джек.

— Слушаюсь, сэр. Прошу прощения.

Джек взял подзорную трубу и, согнувшись, навел ее на морской простор. Долгая зыбь, по диагонали ее пересекают короткие волны, белые барашки делают их еще темнее. Кильватерная струя «Муската» простиралась вдаль, шире обычного из–за возмущений от замаскированного плавучего якоря. «Корнели» шла след в след, отбрасывая солидный носовой бурун из той же воды, через которую за восемь минут до того прошел «Мускат». На фрегате подняли все имевшиеся паруса, и, скорее всего, запасов парусины у французов было очень мало, а может, и вовсе не имелось.