Мусорщик

Её появление произвело требуемый эффект: весь зал, даже танцующие пары и лабухи на эстраде уставились на нее. А девушка, склонившись над тонкой книжицей меню, из-под опущенных ресниц быстрым холодным взглядом изучала обращенные к ней лица. Выделила про себя шумную компанию массивных молодых людей с тугими шеями и тупыми одинаковыми физиономиями — явно местных бандитов — подняла глаза и неотразимо улыбнулась им. Тотчас один из молодых людей поднялся, подошел и уселся напротив.

Некоторое время они, улыбаясь, смотрели друг на друга.

— Приезжая? — спросил наконец бандит.

— А как вы догадались? — кокетливо потупилась она.

Молодой человек только хмыкнул, удивляясь ее недогадливости.

— Надолго?

— На месяц. На практику.

— Студентка, значит. А зовут-то как?

— Виолетта.

— Не скучно одной?

— Скучно,— сокрушенно вздохнула девушка.— Вы представляете, ни одного знакомого во всем городе!

— Пойдем к нам. С нами не соскучишься!

Он усадил девушку в центре шумной компании, рядом с собой. Стол стоял под эстрадой, над самой головой грохотали колонки, во всю мощь электронной глотки воспроизводя полублатные кабацкие куплеты, поэтому разговора не было слышно. Девушка улыбалась налево и направо, с готовностью чокалась, но при этом почти не пила. Цепко вглядывалась в каждого нового посетителя и расспрашивала о нем своего кавалера, подставляя ухо к самым губам, чтобы расслышать ответ, и брезгливо морщась в сторону от густого перегара.

Под утро ресторан опустел, официанты снимали залитые вином скатерти, лабухи паковали инструменты. Только пьяная до остекленения компания и трезвая девушка еще сидели за столом.

— Пойдем к тебе, — бормотал соловый кавалер, нетерпеливо тиская девушку. — Ты где живешь?

— В Москве! — резко ответила девушка. Она устала, была раздражена бессмысленно проведенным вечером и уже не улыбалась.

— Ну ладно, пятьдесят баксов... Ну чё ты ломаешься-то?

Девушка вздохнула и вытащила его руку из-под юбки.

— Слушай, любимый,— сказала она.— Фокусируй сюда! — она поводила ладонью перед его лицом. — Все будет, как ты хочешь, о’кей? Только маленькая просьба — надо одному хмырю тут по репе настучать. Можешь?

— А то! — грозно набычился молодой человек.— Только пальцем покажи!

Они сидели в «Опеле». Молодой человек, всей тяжестью могучего тела навалившись на девушку, шумно дыша, шарил ладонями под шубой, пытался поймать ртом ее губы. Девушка из последних сил сдерживала его.

— Я же сказала: потом!

— Ну где он?! — в отчаянии зарычал детина.— Я ему башку проломлю!

— Вон, указала девушка.

Мусорщик со своей тележкой появился на участке, уже издалека приветливо улыбаясь ей.

Детина, рыча от ненависти и возбуждения, распахнул дверцу и уже наполовину вылез было из машины, как вдруг замер с открытым ртом, глядя на мусорщика.

— Эва...— оторопело сказал он, переводя вмиг протрезвевшие глаза на девушку. — Ты кто такая вообще?

Он выскочил из машины и быстро пошел прочь, оглядываясь через плечо и бормоча:

— Ни фига себе шуточки...

Растерянная девушка осталась одна в машине.

— Да что происходит, господи?..— спросила она.

Мусорщик приближался, и она, невольно заразившись ужасом сбежавшего бандита, торопливо завела мотор. Машина двинулась было и заглохла. Она суетливо повернула ключ — и снова машина дернулась на месте.

Мусорщик подошёл и, наклонившись к окну, спокойно сказал:

— Доброе утро! Я думаю, имеет смысл отпустить ручной тормоз.

Девушка сбросила ручник, и «Опель», прокрутив колесами по снегу, рванулся вперед.

Мусорщик отвернулся, поставил ведро, и окинул деловитым взглядом участок.

— Эй! — послышалось сзади.

Девушка, раздосадованная своим необъяснимым и постыдным страхом, вышла из машины и, надменно вскинув голову, двинулась к нему.

— Мне, право, неудобно обременять вас просьбой,— начала она подчеркнуто-витиевато.— Но я впервые в этом городе. Знакомства не складываются, — насмешливо кивнула она назад, вслед сбежавшему бандиту. — Некому ознакомить усталую путницу с местными достопримечательностями. Не будете ли вы столь любезны, чтобы на краткий срок стать моим гидом? Я буду ждать вас сегодня вечером в девять часов. Мой номер — 8 в самой лучшей гостинице этого замечательного города.

Мусорщик, пряча улыбку, чопорно склонил голову. Девушка в том же духе изобразила реверанс, разведя в стороны вместо бального платья распахнутую шубу.

Вечером девушка в чалме из полотенца и халате на голое тело сервировала журнальный столик в номере: вынула из пакета и, оборвав этикетку, расстелила тканую салфетку, достала из одной коробки керамический подсвечник, из другой пару красивых свечей, из третьей хрустальные высокие бокалы. Освободившуюся картонную тару свалила в мусорное ведро и утрамбовала босой ногой.

Потом она стояла перед зеркалом в длинном узком вечернем платье, причесанная и накрашенная иначе, чем вчера, без малейшей вульгарности, скорее даже скромно, с привкусом романтики. Она проверила, хорошо ли виден при легком наклоне плеча кружевной край черного французского белья. Потом началась репетиция: она округлила глаза и изумлённо вскинула брови: